После этого Свами приказал мне записать его следующие указания. Я должен был собрать деньги, пожертвовать их доброму брамину во время лунного затмения, совершить омовение в водах Ганга и сидеть в асане[22], повторяя про себя продиктованную им мантру. Однако зная, что мне будет трудно найти в Каши доброго брамина во время лунного затмения, я сказал Свами: «Господин, это очень сложный приказ, потому что ни один брамин в Каши не примет от меня пожертвование. Пожалуйста, объясни мне, как и кому я должен пожертвовать деньги». Засмеявшись, Свами ответил: «Дай деньги человеку, который спросит, какие я дал тебе советы. Таким образом ты достигнешь цели». Удовлетворенный, я решил, что Свами наверняка сам подошлет ко мне брамина. Я беспечно начал дожидаться затмения, и дважды в день навещал Свами в хижине. Когда пришло время затмения, я тщательно выполнил все указания Свами. Удивительно, что во время затмения, как и предсказывал Свами, ко мне обратился с просьбой о пожертвовании брамин. Я с радостью пожертвовал ему деньги.
Назавтра наступил четвертый день месяца Магх. Совершив омовение, я поклонился всем богам и Свами, и сел рядом с ним. Помолчав некоторое время, Свами сказал: «Твое тело очищено». Потом, рассказав мне о сути отношений гуру и ученика и о необходимых для них качествах, Свами добавил: «Завтра ты пройдешь посвящение». На мой вопрос о том, что необходимо для обряда посвящения, он сказал, что ничего не нужно. Я почувствовал сильный порыв предложить Свами еду и сказал ему об этом, но он отказался: «Сегодня я буду есть только зерна, так что сходи за баклажанами». Я купил на рынке пять баклажанов из Рамнагара и пять леденцов. Увидев баклажаны, Свами очень обрадовался и попросил Амбу Деви, мать Мангала Дасса, приготовить баклажаны. Из пяти баклажанов он отдал мне четыре, но, увидев леденцы, рассердился и сказал: «Я не просил тебя приносить леденцы. Почему ты это сделал?» Увидев его разгневанное лицо и испугавшись, я ничего не ответил. Через некоторое время, удовлетворив мои смиренные мольбы, он поел леденцы. Когда их оставалась половина, Свами отдал нам с Мангалом Дассом остальные, и мы приняли его прасад[23]. Потом мне было приказано идти домой. Когда Свами принесли баклажаны и зерна, он принялся за еду. Я не ушел домой и остался сидеть в надежде, что сегодня во время трапезы, если мне повезет, Учитель предложит мне прасад, и я смогу попробовать хотя бы рисовое зернышко с его стола. Когда он поел и я попросил его об этом, он сказал: «Зачем тебе есть остатки с моего стола?» Я ответил: «Это не остатки, а священный прасад. Я хочу съесть хотя бы рисовое зернышко». Учитель сказал: «Как пожелаешь». Я принял прасад, вымыл посуду, пол и отправился домой.
После обеда, вернувшись в хижину, я увидел там трех аскетов, пришедших с вопросами. В центре прихожей лежали 25 или 30 рукописных книг, написанных на деванагари. Свами подзывал Мангала Дасса, тот открывал книги и показывал аскетам ответы на их вопросы. В конце концов аскеты получили ответы на все свои вопросы. К вечеру небо затянули темные тучи. Увидев, что приближается гроза, аскеты попросили разрешение уйти. Я тоже хотел удалиться, но Свами приказал мне остаться. Некоторое время спустя пошел сильный дождь. Прошло два часа, наступила ночь и дождь полил с новой силой. Выглянув на улицу и испугавшись грозы, я решил остаться ночевать в хижине. В этот момент Свами подозвал меня к себе и приказал идти домой. Услышав его приказ, я перепугался и попросил у него разрешения остаться, пока не кончится дождь, но Свами отказал мне в этой милости.
Я сказал Мангалу Дассу: «Почему Свами отдал мне столь жестокий приказ? Мне придется безо всяких на то причин пройти тяжелейший путь. У меня нет ни зонтика, ни фонаря, а на улице темень, сильный дождь, гром и молнии. Как я пойду домой? Я очень боюсь». Мангалл Дасс ответил на это: «Не бойся, выполни приказ Учителя. Он наверняка отдал его тебе с какой-то целью». С тяжелым сердцем я поклонился Свами, посыпал голову пылью с его ног, вышел за ворота и увидел, что вокруг льет, как из ведра, но на меня не падает ни капли. Пройдя несколько шагов, я увидел впереди какого-то человека с фонарем. Увидев свет, я приободрился и крикнул этому человеку: «Господин, куда вы идете?» Не получив ответа, я ускорил шаг, но все не мог догнать идущего впереди. Наконец, я перешел на бег, но и тогда не смог его догнать. Господин с фонарем все время держался от меня на одном и том же расстоянии. Тогда я замедлил шаг, думая о том, что если фонарь господина освещает мой путь, мне больше ничего от него и не нужно. Человек с фонарем все время шагал впереди. Шел проливной дождь и луч фонаря был моим единственным маяком. Я шел без зонтика, но промокли у меня только ноги, ступавшие по влажной земле, и ни одна капля дождя не коснулась моего тела. Я шел и недоумевал, каким образом мой путь оказался так легок. Когда я дошел до дома, человек с фонарем исчез, и только тогда, я понял причину отказа Свами. Осознавая, что меня коснулась доброта такого великого человека, я с исступлением принялся кланяться в сторону его жилища. Я начал думать о том, какой добродетельной будет моя жизнь, если я пройду посвящение у такого могущественного святого. «Завтра я обязательно должен пройти обряд посвящения», — с этими мыслями я поужинал и лег спать, не уставая восхищаться невероятными деяниями Свами. Я быстро уснул.
На пятый день Магха, я пошел в хижину Свами, поприветствовал его, и мы пошли совершать омовение. Он никогда не находился в воде меньше двух часов, и я оставался ждать его на берегу гата. Когда же Свами выходил, я вытирал его, и мы возвращались в хижину. В этот день я повел себя обычным образом. Всю дорогу к купальне и обратно Свами рукой обнимал меня за шею. Когда мы вернулись, Свами сел на возвышение, а я на свое место на полу. Через некоторое время, когда все посетители ушли, Свами показал мне позу асаны, прочел мантру и объяснил мне ритуал. Потом Свами сел и сказал: «Говори столько, сколько нужно для совершения действия. Не трать время на лишние предложения. Излишние разговоры уменьшают силы. Не завидуй чужой религии. Человек добивается Спасения посредством той религии, в которую верит. Еда, питье и другие телесные наслаждения не причиняют вред религии, они только откладывают Спасение. Мусульманин тоже может добиться спасения. Человек, который терпеливо и преданно призывает Бога, Его увидит». Свами помолчал и продолжил: «Ничто из тех событий, которые так тебя поразили, не являются невероятными. Человек, если он искренен, способен на все неземные поступки. Человек не создан только для поглощения пищи и удовольствий. Все качества, присущие Богу, присущи так же и человеку. Бог создал человека по своему желанию и сделал его высшим существом, наделив всеми Своими силами. Но никто не знает, как использовать эти силы. Кто не мечтает познать и увидеть высшую силу, которая создала эту землю и наделила нас способностью работать, разговаривать, понимать и ходить, которая всегда с нами? Если человек думает об этом, но не разбирается в сущности, не обладает терпением и не получает даршан[24] за десять дней, он может потерять веру в Бога. Однако если человек жаждет всем сердцем и старается изо всех сил, он непременно увидит Бога.
Есть сущность, создавшая Вселенную и присутствующая повсюду и всегда, и это Бог. Он вездесущ. Его можно найти только с помощью силы знания и мысли. И любой человек способен Его понять, если будет стараться».
Выслушав урок Свами, я спросил: «Неужели возможно увидеть Бога?» Свами ответил: «Даршан можно обрести, совершая молитвы и получив благословение гуру. Ты действительно этого хочешь?» Я немедленно воскликнул от всего сердца: «О, Господин! Если это произойдет, моя жизнь обретет смысл. Сегодня мне выпало счастье лицезреть Бога в облике гуру. Только само Божество может помочь человеку лицезреть Бога». На это Свами сказал: «Сегодня вечером твое желание исполнится. Солнце уже высоко, ступай домой». В тот день я вернулся в хижину не после обеда, как обычно, а вечером. Поклонившись Свами, я сел подле него. Через некоторое время Свами отвел меня в маленькую комнату. Мы сели и Свами сказал: «Иди и посмотри на изваяние Кали в маленьком зале рядом с моим помостом». Я пошел и увидел каменное изваяние Богини-матери. Вернувшись к Свами, я рассказал ему об этом. Он со смехом спросил: «Хочешь увидеть Богиню-мать здесь?» Я ответил: «Божественный гуру, неужели мне выпадет такое счастье? Я точно так же сочту за честь лицезреть Кали, как и Дургу[25]. Если ты позволишь мне ее увидеть, я буду счастлив». Попросив меня сидеть неподвижно, божественный гуру приступил к медитации. Примерно через час, закончив медитировать, он позвал Кали. Я своими глазами увидел, как каменная Кали медленно направилась к Свами. В свете лампады я видел, как верховная Богиня царственной поступью, во всем своем великолепии, приближалась к нам. Я был поражен. Я почувствовал желание позвать ее и поклониться. В тот момент я понял, что рядом со мной сидит гуру, а передо мной стоит Богиня-мать. И, если в этот миг я умру, то попаду в рай. Переполненный радостью и ужасом, я не мог произнести ни слова. Безжизненный камень ожил а я, будучи живым человеком из плоти и крови, сам будто превратился в каменное изваяние. Когда я пришел в себя, Свами сказал: «А теперь иди и проверь на месте ли статуя Богини». С бьющимся от страха сердцем и дрожью в ногах я пошел к статуе и увидел, что ее там нет. Я испугался еще сильнее и побежал обратно. Свами с улыбкой предложил мне присесть. Опустившись на пол рядом с ним, я увидел Богиню. Все было как раньше, только у нее не был высунут язык, и она не попирала ногами Шиву. Спросив разрешение у Учителя, я поклонился Матери и, осыпав пылью с ее ног свой лоб и тело, наделил свою жизнь чистотой и смыслом. Ноги Матери были мягкими, как у человека. Помолчав, Свами сказал: «Теперь в тебе не должно остаться сомнений». Я пристально наблюдал за происходящим. Некоторое время спустя Свами попросил Мать вернуться на место. Тогда Богиня, принявшая облик маленькой девочки, медленно вернулась на место и застыла там каменным изваянием. Я спросил: «Гуру, как камень может ходить? Возможно ли то, что я видел?» И Свами ответил: «Как передвигается твое материальное тело?» Я сказал: «В человеческом теле есть душа и жизнь, поэтому оно может ходить и разговаривать». На это Свами сказал: «Душа и жизнь могут перейти в землю, камень и металл по желанию гуру. И когда это происходит, статуя может ходить, говорить и даже слушать». С этими словами он со мной попрощался и, дал мне разрешение пойти с ним утром на омовение. Подошел к своему помосту и лег, я же отправился домой.
Следующим утром, на шестой день месяца Магх, мы вместе пошли в купальню. В гате Панч Ганга Свами сказал: «Приходи вечером. Сегодня ты завершишь свою работу и тебе больше не придется ко мне приходить». Выйдя из воды, я вытер губкой его тело, и мы отправились в хижину. В полдень Амба Деви принесла ему обед. Приказав мне уйти домой, он принялся за трапезу. Я вернулся домой, поел и лег спать. Я долго спал и проснулся только к вечеру. Придя в ашрам, я поклонился Богам и Свами, сел и увидел рядом с ним четыре качори[26].
Два качори он отдал мне, а оставшиеся съел сам. Мы с ним пошли в ту же маленькую комнату. Я подождал, пока он сядет, и сел подле него. Рассказав мне о двух-трех возможностях достижения самопознания, Свами сказал: «Смотри, Чаран! Теперь ты связан обязательствами. Ты должен ежедневно выполнять предписанные тебе ритуалы. Ты не имеешь права относиться к этому небрежно, потому что я не буду делать это за тебя. Если у тебя нет времени в течение дня, делай это вечером. Если нет времени вечером, займись этим ночью. Я не приму никаких отговорок о том, что у тебя не было на это времени. Если ты будешь пренебрегать своими занятиями, я непременно об этом узнаю».
После паузы Свами повторил: «Как я уже упоминал, Бог создал человека как высшее существо, передав ему все Свои силы. Поэтому человек может творить, как Бог. И я тебе это продемонстрирую. Этот пример убедит тебя в том, что человек является Богом. Бог присутствует в сердце человека и в его душе. Человеческое тело, которое ты называешь «Я» — ничто иное, как Бог. Он — это все. Всегда помни, что «Я» — это ничто. Нет ничего моего. Всегда дорожи следующими четырьмя ценностями: равенством, обществом праведников, медитацией и уравновешенностью. Не имей привычки вступать в споры о религии. Если при тебе начинаются подобные споры, уходи. Ты наверняка слышал, как Мать Кали связала плот для набожного Рама Прасада Сена. Но слышал ли ты, чтобы он когда-нибудь спорил на богословские темы или пытался обратить других в свою религию?»
После этой речи Свами попросил меня посидеть с закрытыми глазами, а сам предался медитации. Час спустя, он обратился ко мне с такими словами: «Открой глаза и посмотри, где мы сидим». Я открыл глаза и понял, что комната исчезла. Я увидел кровать в середине Ганга. На ней лежала белая подушечка, лоскутное одеяло и белая простыня. По краям лежали еще три белые подушки. Над кроватью висела очень красивая сетка от москитов, а под ней лежал Свами. Он был очень красив, а рядом с ним сидел я. Это была реальная картина, которую я увидел. Он мне сказал: «Если кровать на Ганге, посмотри, есть в реке вода или нет». Я наклонился и потрогал руками воду. В этот момент я испугался, что мы пойдем ко дну, и ухватился за Свами. Через несколько минут он попросил меня снова закрыть глаза. Я некоторое время сидел с закрытыми глазами, а потом Свами попросил меня сказать ему, где мы. Я открыл глаза и увидел, что мы в хижине. Он лежал на своей лежанке, а я сидел рядом с ним. Я был поражен и думал о том, каким реальным было это видение. Как деяния, которые кажутся недоступными даже Богу, доступны человеку? Свами сказал: «В этом нет ничего удивительного. Если человек достаточно развит, он способен на все. Я показал тебе это с той целью, чтобы ты в это верил и сам был на это способен». С этими словами Свами отослал меня домой. Всю ночь я не мог уснуть, беспокойно размышляя о событиях прошедшего дня.
Назавтра, на седьмой день месяца Магх, мы со Свами совершили обряд омовения в Ганге, пришли в хижину и сели на свои места. Я думал о том, что если гуру обладает властью вершить такие чудеса, на какие же еще деяния он способен. Я хотел узнать побольше о его жизни и принялся расспрашивать его об этом. Он не обратил внимания на мои вопросы. Когда я стал спрашивать настойчивее, он сказал, что знает о том, что я сдружился в хижине с его учеником, Махатмой Свами Кали Чараном, и тот рассказал мне всю биографию Свами, начиная с детства и заканчивая приходом в Кашидхам. Свами сказал, что этот ученик мне очень симпатизирует и в данное время пребывает в Харидваре.
Гуру положил на землю одно одеяло, накрылся другим и приготовился ко сну. Мне было больно на это смотреть. Я сходил за платком, простыней и накрыл Свами. Он рассердился, увидев платок, и сбросил его на землю. Свами был в таком состоянии, что я очень испугался и, схватив его ногу, начал просить прощения. Через некоторое время он успокоился, и я пообещал больше не пытаться его укрывать. Тогда он сказал: «Не переживай. Принеси мне одеяло и иди домой». Когда я шел из дома в хижину, я купил два хороших одеяла, один асан и принес их Свами. Увидев это, Свами не сказал ни слова, и я немного приободрился. Приказав разложить одно одеяло, он спустился помоста. Когда одеяло было разложено, он положил на него второе и сказал: «Это хорошо. Возьми платок, я буду очень рад». Я отдал простыню Мангалу Дассу и оставил платок себе довольный, что Свами сменил гнев на милость.
Я ходил в хижину каждый день и таким образом прошел месяц Магх, Пхальгун[27] и 24 дня Чайтры[28]. На 25 день Чайтры я, как обычно, сидел рядом с гуру. Во время разговора с посетителями он мне сказал: «Не рассказывай неверующим об увиденном и услышанном. Живи в мире, полагаясь на религию. Работай с прилежанием. Никогда не отказывайся от главного — поклонения Богу. Ты увидел, записал и понял все самое важное. Тебе не нужно здесь оставаться. Через несколько дней возвращайся домой». Я выразил ему свое желание не возвращаться в мир и остаться с ним, но он сказал: «Ты женат. Неужели я должен содержать твою жену? Ты не можешь здесь оставаться». Я смиренно ответил: «Я должен пойти в Харидвар, иначе уже не смогу попасть туда до конца жизни. Но сейчас неблагоприятный месяц для посещения». На это Свами сказал: «В первый день предстоящего фестиваля Санкранти[29] иди в Праяг через Айодхья. На берегу реки Гхагхра в Айодхья живет Свами Рамм Дасс. Получив его даршан, получи так же даршан Учителя Сурдаса в Праяге, а потом иди в Харидвар».
В первый день Санкранти я попросил у Свами разрешение пойти в Айодхья и сказал ему: «Гуру! У меня остался последний вопрос, на который я хочу получить ответ. Ты помог мне понять всё, но объясни мне, избавился ли я от греха или нет. И если можно докажи мне это». Свами ответил: «Чтобы ты поверил, с твоих ладоней сойдет слой кожи». И действительно, когда я вернулся из Харидвара, с моих ладоней сошел слой кожи, как бывает после ожога, и многие это видели. Итак, я поклонился Свами, осыпал лоб пылью с его ног и направился к выходу. Благословляя меня, Свами произнес: «Если у тебя возникнут какие-то сомнения, приходи ко мне». Я сказал: «Позволь мне на обратном пути хоть краем глаза тебя увидеть». Он ответил: «На обратном пути побудь несколько дней в Каши». Я поклонился и покинул хижину.
На 31 день месяца Чайтры я пришел в Айодхья. Пробыв в городе три дня, я приступил к исполнению долга. На берегу Гхагхры я нашел Махатму Свами Рама Дасса. Тот медитировал. Желая чему-то у него научиться, я присел рядом. Два часа спустя он открыл глаза и сказал: «Почему ты сидишь рядом со мной? Твое желание осуществилось». Ничего не сказав, он закрыл глаза. Понимая, что я больше ничего от него не услышу, я ушел.
На следующий день я направился в Праяг. Пробыв там семь дней и выполнив все свои обязанности, я, следуя совету гуру, пошел за даршаном Бабая Сур Даса. По дороге к Гангу есть маленький канал, который пересекает мост. У моста сидел Махатма Сур Даса и медитировал. Даже если рядом с ним сидеть три часа, это не мешает его медитации. Люди рассказывали, что до полицейского мятежа он сидел в одной позе в жару и холод, двенадцать месяцев подряд, днем и ночью. В день полицейского мятежа в том месте, где сидел Махатма, должны были начаться волнения, и его попросили уйти. Но, как ни старались полицейские, они не смогли нарушить концентрацию Махатмы. Тогда они подожгли дощечку и бросили на его ногу. Примерно через полчаса он вышел из медитации и спросил полицейских: «Почему вы так со мной жестоки?» Они сказали: «В этом месте будет бой, ты должен уйти». Махатма ответил: «Если мне суждено умереть от снаряда, этого все равно не избежать.
Воюйте, не волнуйтесь за меня. Я не могу отсюда уйти». С этими словами он приступил к медитации. В этом месте действительно прошел бой, но Махатма не пострадал. На его правой ноге остался след от ожога, но он не прерывал медитацию. Его тело было таким худым, что казалось, кожа натянута прямо на кости. Я просидел рядом с ним до самого вечера.
На следующий день я пошел в Агру. Осмотрев Тадж-Махал и другие достопримечательности, я отправился в Матхуру. Пробыв там три дня, я пошел во Вриндаван. Во Вриндаване я пробыл семь дней, а оттуда направился в Харидвар через Дели. Прибыв в Харидвар и исполнив все ритуалы, я встретился с Махатмой Свами Кали Чараном, другим учеником гуру. Благодаря его доброте, я получил даршан от четырех святых в Канкхале. На следующий день, когда мы с Махатмой отправились на омовение к Гангу, я познакомился еще с двумя учениками моего Учителя — Свами Брахманандом и Махатмой Свами Бхолой Натом. Мы вчетвером провели в Харидваре очень приятный месяц. Я проникся к ним глубокой симпатией, а они обещали не забывать меня и встречаться со мной время от времени.
Потом я вернулся в Кашидхам и в первую очередь пошел в хижину Свами, поклонился ему и сел подле него. Он сказал: «Теперь твоя работа закончена, тебе больше не нужно здесь оставаться. Иди завтра в Мунгер. Ты приехал сюда на три месяца, но прошло восемь. Ты не должен медлить ни дня. Завтра ты должен вернуться домой. Не беспокойся о своей работе, никто не сможет отнять её у тебя».