Гроза

Иван слегка улыбнулся и расслабился. Забавная история из детства дедушки привела его в чувство. Ужасы ночи ушли, сменившись объективной реальностью. Знакомая изба, где над потолком висели маленькие паутины, на которых раскачивались паучки — друзья Владимира, скрипучие доски, которые всегда находил ботинок мальчишки, и рыжая лохматая собака, суетившаяся вокруг своего ненаглядного хозяина.

Дом одновременно тяготил Ивана воспоминаниями о Рите и магическим образом справлялся с нарастающей тревогой, возникавшей после пробуждения от ночных кошмаров. Картины, которые рисовала жена Владимира, теперь наполняли комнатушку теплом и уютом, ведь дед их открыл и расставил. Иван чувствовал незримое присутствие бабушки, ее любовь, если можно так говорить о человеке, который никогда не знал о его существовании. Мальчишка предполагал, что его ощущения не обманчивы, а, напротив, весьма правдивы. Прикасаясь к полотнам, он ощущал течение времени, связь с космосом в широком смысле этого слова. Такое же впечатление на него производило звездное небо. Как раз сейчас они разглядывали его вместе с дедом. Они любили смотреть вдаль и разговаривать обо всем на свете долгими бессонными ночами.

— Как думаешь, дедушка, вселенная и правда бесконечна и где-то далеко, за пределами нашей галактики, есть жизнь?

— Все возможно, Иван. Мы, люди, слишком малы и ничтожны, чтобы исследовать столь сложный вопрос. Это загадка, которую предстоит разгадать даже не тебе, не твоим внукам и правнукам, а людям будущего.

— А если случится конец света, то мы это осознаем или просто пропадем, как динозавры когда-то, сгорим и растворимся в пространстве?

— Не знаю, Иван. К нашему счастью, мы не доживем до этого момента.

— А ты боишься смерти?

— Нет, не боюсь. Она так же естественна, как и рождение. Мы все — часть природы, жизненного цикла. Мы рождаемся и умираем, что вполне нормально. Все мы не вечны, когда-нибудь умрем…

— А что потом?

— Потом?

— Да. Ты веришь в то, что существуют рай и ад? Что будет суд и нашу судьбу решат?

— Я не верю в это, Иван. Думаю, Бога нет, значит, нет ни рая, ни ада.

— А куда попадет наша душа, что с нами станет?

— Я считаю, что после смерти совсем ничего нет.

— Это как?

— Абсолютная пустота. Мы будто бы засыпаем, только погружаемся в более глубокий сон, из которого никогда не выйдем. В этом пространстве нет такого понятия, как боль и память. Наше несовершенное разлагающееся тело остается в земле, но душа не улетает к далеким звездам, а просто становится частью бесконечного энергетического потока.

— Не хочу, чтобы ты умер, чтобы Циля умерла…

— Мы все еще рядом, пока рядом. Учись ценить то, что имеешь, а не думай о том, что когда-то этого лишишься.

— Я люблю тебя, дедушка.

— Я тоже тебя люблю.