Её тёмные крылья

– Я обещал, – отвечает он, протягивая мне руку.

И мы исчезаем.

Однолетник

Мы появляемся на длинном пустынном причале, рядом с башнями у ворот Загробного мира. Аид снова выглядит как прежде – без помпезного одеяния, венца и двузубца, а я…

А я не знаю, что теперь из себя представляю. Не знаю, что я. Кто я. Чего хочу. Где стою.

Аид грубо проводит большим пальцем по моим губам, и когда я провожу языком по ним, понимаю, что зубы стали прежними. Я смотрю вниз и вижу, что руки тоже пришли в норму.

– Итак, ты наконец уходишь, – начинает бог.

– Что станет с моим садом? – спрашиваю, хотя не это имею в виду. Не совсем это.

– Я присмотрю за ним. – Аид улыбается, но улыбка не обнажает зубы.

– И что мне теперь делать?

– То же, что и раньше, я полагаю.

Я издаю невеселый смешок.

– Раньше я была несчастна.

– Я знаю.

Я смотрю на него.

– Откуда ты знаешь?

Аид стоит вполоборота, глядя мимо меня.

– Я же сказал, что пришел на Тесмофории ради тебя.

Я киваю, и мой пульс учащается.

– Фурии были не единственными, кто почувствовал тебя, – продолжает бог. А затем, к моему изумлению, он краснеет: два алых пятна появляются на скулах. – Это случилось летом. В один момент ничего, а потом… ты. – Он снова останавливается и прочищает горло. Его кожа бледнеет. – И я решил прийти на праздник и найти тебя. Но ты не была готова к тому, чтобы тебя находили, поэтому я оставил тебя. Но позволил себе один танец. И поцелуй, который я не должен был красть.