А Дорожкину было просто лень идти в общежитие, переодеваться, потом переться на другой конец городка… Тем более тут и Теркин — вместе вот и пошли.
— Вам-то хорошо, вам форма не положена, — положив фуражку на полку, участковый подставил стакан.
— Вообще-то положена, — фыркнул Владимир Андреевич. — Только в ХОЗУ не все выдают.
Опер со следователем сидели по-домашнему, по-простецки — в майках и трениках.
Оперативники обычно надевали форму на строевые смотры, ну и на какие-нибудь парады, оцепления — если привлекали. Следователям же вместо формы выдавали гражданские костюмы, правда плохонькие — чтобы свое не мять. Еще прокурорским выдавали синие — с погонами на петлицах — пиджаки и фуражки, но носить их почему-то считалось моветоном — никто и не носил.
Первые две поллитры пролетели ласточкой — и не заметили. Еще бы, на четверых-то!
— Эх, что бы вы без меня делали! — хмыкнул Теркин и вытащил из саквояжа объемистую бутыль с мутноватой хренью. — Первач! Вчера с Дорожкиным изымали.
— Тьфу ты! — скривился следователь. — Акт об уничтожении хоть составили?
— А как же! — Африканыч потянулся к картошке. — Ну и закуски у вас! Прямо какая-то оргия, как у древних греков!
— Тогда уж — у римлян. Не отравимся?
— Обижаете, Владимир Андреевич! Пробовали уже. Все живы.
Пошла и самогонка — чего там, народ привычный, насчет спиртного непривередливый. Сразу же договорились — о работе ни слова, только о внешней политике да о бабах. Ну, о космосе еще.
Минут за пять — как раз между стаканами — собравшиеся деятельно обсудили внешнюю и внутреннюю политику нового президента Израиля Залмана Шазара, убийство на митинге в Салониках известного борца за мир Григориса Ламбракиса, присвоение кубинскому лидеру Фиделю Кастро звания Героя Советского Союза, кончину папы римского Иоанна Двадцать Третьего и еще много чего еще. После этого, миновав космос и баб, как всегда, перешли к работе.
— Вызывает меня сегодня Верховцев, — уписывая тюльку, жаловался Дорожкин. — Да ка-ак пропесочит! И, думаете, за что? За то, что в танцевальную студию не записался! Ему, мол, из райкома звонили, спрашивали…
— Так запишись, Игорь! — Владимир Андреевич махнул вилкой.
— Так некогда же!
— А ты по телефону. Кстати, что там про фашистских недобитков? Не забыл?
Тут пошли параллельно сразу две беседы. Одна — между следователем прокуратуры и участковым, и вторая — между техником-криминалистом и опером, точнее сказать, инспектором уголовного розыска. Последние от работы плавно перешли к рыбалке. Причем все разговаривали одновременно, через стол, закусывали и периодически поднимали стаканы.
— Нет, я тебе говорю, Африканыч, ты такого клева еще не видел!
— Да не забыл я про недобитков. Есть у меня такой учет, секретный, его из КГБ проверяют регулярно.