На обыск Владимир Андреевич прихватил с собой техника-криминалиста и сержанта из постовых. Участковый Дорожкин был сильно занят — сочинял очередной отчет «о профилактике преступлений среди несовершеннолетних».
Хорошо, соседки Лиды по общежитию — практикантки-бухгалтерши — оказались дома, как раз пришли на обед. Их и записали понятыми. Одну — полненькую крашеную блондинку — звали Верой, другую — худую шатенку — Алиной. Вопреки расхожим штампам, толстушка оказалась девицей довольно угрюмой, а ее худая подружка, наоборот — хохотушкой.
— Ну что ж, девушки, начнем! Смотрите внимательно.
Искали фотоаппарат. Просмотрели везде — благо комнатушка была невелика, — все тщетно!
— Да был бы — так еще в прошлый раз нашли бы! — погладив казенный ФЭД, хмыкнул Теркин. — Надо бы в других местах поглядеть… мы ж там не искали.
Про «другие места» следователь и без него знал — за тем и явился. Осмотрели длинный коридор, кухню. Теркин даже не поленился заглянуть в уборную во дворе. Ничего не отыскав, вернулись в комнату убитой.
— Да вы чего ищете-то? — крашеная блондинка Вера недовольно поджала губы, намазанные ярко-красной — модной! — помадой. — Фотоаппарат? Да, был у нее какой-то. Как-то раз даже нас щелкнула. Фоток, правда, не дождались.
— Так она сама же не делала, вот еще! — неожиданно хихикнула тощенькая Алина. — Вы, товарищи милиционеры, даже проявочного бачка у нее не найдете. Все фотки ей в Тянске печатали, в ателье. Вот ведь у людей денег!
— С таким-то любовником! — хмыкнула Вера.
— Так-так-так, девушки, — следователь ничем не выдал своего азарта, разве что глаза заблестели да внутри все запело — не зря, не зря пришел! Эх, если бы в прошлый-то раз… Так в прошлый раз этих девчонок не было, понятых с улицы брали. Допрос же соседей Алтуфьев тогда отложил на потом… да вот как-то все некогда было. Ошибка — да. Однако не ошибается тот, кто ничего не делает. А впрочем, не надо себя оправдывать, любезный Владимир Андреевич! Признайся — сглупил, прошляпил. Хорошо хоть сейчас…
— И что за любовник?
— Ой… — подружки смущенно переглянулись. — Да мы и не видели его никогда.
— Они переговаривались иногда по межгороду — Лидка на почту бегала, — смешно наморщив лоб, припомнила Алина. — Да как-то обмолвилась, мол, здешних-то кавалеров она у нас не отобьет. Есть и получше — из Ленинграда. Похоже, женатый. Иначе бы давно к ней приехал, навестил. Да и не хвасталась она особо. Небось настропалил, чтобы меньше болтала. Видать, ответственный работник — у них с этим строго.
— Еще открытки пару раз присылал. — Вера поправила воротничок на желтой крепдешиновой блузке. — Вот, на Восьмое марта…
— Открыток мы и в прошлый раз не находили, — хмыкнув, напомнил Теркин. — Уж были бы, так нашли бы. Выкинула, наверное.
— Открытки…
Вот насчет открыток у следователя совсем другое предположение имелось!
По пути заглянули на почту, просмотрели журнал междугородних звонков. И вот он — ленинградский номер! А вот — еще один.
— Это Кузищины звонили родственникам, — охолонул их начальник почты, худой вислоусый дядька с выбритой наголо головой. — А это — Лена Авдеева, у нее в Ленинграде подруга.
Следователь повел плечом: