В какой-то момент Ипсилон остановился, с силой сжал голову.
Его жутко трясло, губы дрожали.
Все сознание будто трепыхалось пойманной рыбой на сухом воздухе.
– Это ты… ненавижу… Тварь. Это твой… яд.
Не открывая глаз, он поискал по столу в поисках ножа, но лишь уронил его на землю.
Ипсилон громко выругался, истерично дернулся и опустился вниз.
Пальцы сжали холодную рукоять. Она никогда не нагревалась, будто Кирилл все не разожмёт мертвецкую руку.
И тут сзади послышалось:
– Отребье…
Ипсилон застыл.
– Сдохни!
Мужчина медленно обернулся назад.
В разгоревшемся – и явно с удовольствием вышедшем за свои границы – костре зависло лицо отца.
– Проваливай отсюда, щенок.
Ипсилон замотал головой, навалился на каменную ножку.
– Нет, нет, нет… Ты же мертв! Я же убил тебя!
– Ты никто здесь, ты мусор, никчемный мусор.
– Заткнись!
– Только мамаше был нужен. А она – сдохла! Сдохла, так же как сдохнешь и ты, дрянь!
Ипсилон сжался.