Рыцарь молча выдернул свой меч из земли и закинул его на плечо.
— Отведите меня к пещере! — вдруг выкрикнул мальчик и пошатнулся, не ожидав от себя такой суровости в голосе.
— А какая мне выгода? — едва сдерживая смех взглянул на него рыцарь. — Я выполнил последнее обещание: раскрыл тебе глаза, показал правду, научил искать и разжигать костры. Дальше — сам.
— Вы не будете один… Здесь. — Ричард почему-то не на секунду не сомневался в своих словах, будто что-то внутри нашёптывало ему то, что нужно говорить.
Рыцарь застыл. Он простоял с минуту, неотрывно уставившись на мальчика. Огоньки пламени под забралом загадочно сверкали. Ричард поёжился от этого блеска, подумав, а то ли он сказал рыцарю, как вдруг воитель грозно ринулся на мальчика. Но Ричард оцепенел и не сдвинулся с места, даже когда рыцарь подошёл в плотную. С такого расстояния мальчик смог ощутить жар, исходящий из-под забрала.
— Идём, — спустя пару пристальных мгновений процедил рыцарь. — Но запомни, мальчишка — Лес жесток. И если хочешь моего сопровождения, никогда не забывай то, что ты увидишь и то, что я скажу. Никогда. Напоминай себе перед сном и просыпаясь утром, кто ты, куда и зачем идёшь. Иначе Лес позаботится, чтобы ты снова всё забыл. А теперь — не отставай.
Часть вторая. Тревожная
Лес справедлив. И всегда поёт. И Песню его слышат сотни и тысячи душ, бредущих в потёмках своих желаний. Нет в мире никого, кто бы не смог услышать его чарующую мелодию. Достаточно всего лишь мысли и даже одного полуоткрытого окна, чтобы Песня Леса заполнила твою жизнь под тихий шелест листвы… Она излечит раны прошлого, даст тебе силы верить, шанс пожелать чего-то, о чём грезит твоё сердце. Ну а дальше… Дальше ты сам решаешь, на что готов ради своих богов. В конечном итоге — нет ничего постыдного просто принять тихое пение Леса в дар и оставить всё без ответов. Но тот, кто отважится — получит желаемое сполна… И каков бы ни был исход, чарующее пение Леса навсегда поселится в твоём сердце. И платят эту цену даже драконы.
***
— Стой позади, — грозно крикнул мальчику воитель и выставил лезвие меча куда-то вперёд.
Навстречу рыцарю и Ричарду из вечерних теней плыло нечто огромное, напоминавшее собой сгусток настоящего мрака. Оно беспрепятственно проходило сквозь деревья, неумолимо приближаясь. И чем ближе становился сгусток, тем отчётливее можно было видеть глаза — десятки и сотни красных глаз, обёрнутых в чёрные рваные одеяния. С каждой секундой существо всё больше пожирало свет вокруг, взамен наполняя пустоту серостью и запахом гнили. Но рыцарь не двигался с места, крепко держа меч в направлении незваного гостя.
— Чего ты хочешь? — наконец проскрежетал рыцарь.
— Твоё… же…желааааание, — прошелестели глаза десятками могильных голосов.
— Да? — ответил с насмешкой рыцарь. — У меня его на всех хватит!
— УууоооОООО!! — взревело существо и с невероятной скоростью набросилось на воина.
Ричард неожиданно ощутил резкую боль в груди и мигом весь мир перевернулся с ног на голову, а рыцарь оказался дальше на несколько метров. Мальчик едва успел заметить, как существо с ног до головы окутало воителя. Утробное урчание жутких голосов заполнило Лес, а Ричарду только и оставалось, что в ужасе наблюдать за происходящим и беспомощно сжимать топор в руках. Но вдруг существо всё так же молниеносно отскочило от рыцаря, издавая душераздирающие вопли.
— Как тебе на вкус моё желание?! — меч в руках рыцаря раскалился добела, а из-под чешуек доспеха вырывались алые языки пламени. — Хочешь ещё гномьей стали?!
— Нууу-рууус, — болезненно прошелестели глаза и, потеряв к рыцарю всякий интерес, устремили взгляды на Ричарда.
— Топор! Живо! — крикнул воин.
Ричард среагировал неосознанно, выставив Мерглом перед собой. Топор будто сам направил его руку. В ту же секунду существо оказалось совсем рядом с мальчиком, но топор заискрился и засиял не хуже рыцарского меча. Тварь снова болезненно взревела, а руки мальчика наполнило приятное тепло, исходящее от раскалённого топора. Двухголовая змея на рукояти зашевелилась и зашипела, словно настоящая. Ричард ощутил небывалый прилив сил и с жаром принялся размахивать топором. Мальчику захотелось во что бы то ни стало разрубить существо на части за то, что оно посмело испугать его, за то, что посягнуло на рыцаря, за эту самоуверенность десятков глаз. Но тварь поспешила прытко исчезнуть за деревьями, жалобно урча от боли.