Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Синицын. Черт его знает, хотя два раза просился на фронт и не виноват, что не взяли, но испытываешь дикое чувство неудобства, когда думаешь, что люди вернутся с фронта, а ты так и просидел все эти годы в тылу. Такое чувство – что они тебе этого где-то в глубине души не простят.

Савельев. Знаете что? Постарайтесь построить этим вернувшимся с войны людям новые города, лучше прежних, дома с удобствами, от которых они давно отвыкли, и они от всей души простят то, что вы не были на фронте. А вот если не построите, тогда, пожалуй, вы правы – сказать не скажут, а где-то в глубине души – не простят.

Синицын. Не так-то просто все это построить! Я только на днях закончил проект восстановления Полтавы. Получилось здорово. Но у этого проекта столько противников, что руки опускаются.

Савельев. Да будет вам! Я, например, как-то даже привык, что противник все эти три года не разделял ни одного проекта моих мостов. Прямо скажем, каждый раз встречал яростный огонь возражений. Конечно, тут нет прямого сходства, но все-таки… Когда пойдете в следующий раз в этот не утверждающий вашего проекта комитет, почувствуйте себя на один вечер сапером, и вы их опрокинете.

Синицын. Попробую.

Савельев. Интересно, какой будет новая Полтава. Прошлым летом наводил там, вблизи, мост через Ворсклу, – тогда город, честно говоря, имел неважный вид.

Синицын. Я тоже запроектировал мост, прямо с выезде на шоссе – с набережной, с барельефами и мемориальной доской погибшим за освобождение Украины.

Савельев. Да… Это хорошо. Что до наших саперных мостов, то это, конечно, – времянки. Армия прошла по ним, и все. Единственная память – холмики мертвых саперов по берегам… Когда будете делать мемориальную доску, я вам назову пяток фамилий своих ребят: они тогда здорово быстро навели мост через эту Ворсклу. Он был немножко ниже по течению, чем ваш, но это не важно.

Синицын. Конечно. (Смотрит на часы. Приоткрыв дверь, кричит.) Оля, ты готова?

Голос Оли: «Сейчас».

Совсем забыл, Дмитрий Иванович, сколько я вам должен за наши с Олей билеты?

Савельев. Бросьте вы глупости.

Синицын. Нет, с какой же стати? Это же житейская вещь.

Савельев. Ладно, кончим этот смешной спор. Посмотрите, сколько стоят два ваших билета, и положите деньги на стол.

Синицын, взяв со стола билеты и порывшись в бумажнике, достает деньги и кладет их на стол. Входит Оля.

Оля. Я готова.

Синицын. Ну, что ж, до свидания. Жаль, что вы не можете (Оле.) Мы с тобой тоже давно не были в Художественном. Помнишь, когда в последний раз?

Оля. Давно.

Синицын. Перед самой войной – ты, Витя и я, втроем. Помнишь?

Оля. Помню. (Сухо.) До свидания, Дмитрий Иванович.