– Не хотел я это говорить, – сказал он тихо, – потому что не стоит, но у меня был скверный сон. Когда я после грозы уснул… Мне снилось, что я видел в поле двести лежащих плащей с крестами, на которых плясали дикари.
– Сны наоборот объясняются, – отозвался стражник.
Снова послышался цокот копыт; все осмотрелись. На коне, покрытом пеной, с распущенными волосами, без покрытия на голове, ехал на сумасшедшей скорости молодой парень. Ехал и смотрел в небо на тучи, как бессознательный, а коня стегал; конь его нёс сам, неуправляемый, летел к воротам и на все четыре ноги, желая остановиться, упал перед ними. Молодой человек, что сидел на нём, соскользнул с седла и упал в обморок.
Монах, стражник и нищий подбежали на помощь. Уставший, видно, этот посол лежал без чувств на земле. Красивое лицо было покрыто смертельной бледностью.
Стражник сразу по попоне узнал коня, что принадлежал одному из братьев, которые вышли с войском, парня никто не мог узнать. Монах долго его рассматривал, мурчал что-то и, удивлённый и испуганный, склонился над ним.
– Если бы не мужской наряд, – сказал он себе, – я бы сказал, что это дочка Носковой, так на неё похожа. Чисто женское лицо и волосы немужские; но что же она делала бы в этом наряде, на коне и…
Нищий, зачерпнув воды, пришёл окропить лицо бессознательного, из головы которого текла кровь.
Стражник позвонил в ворота, дабы призвать кого-нибудь из службы от инфирмерии. Парень очнулся, огляделся, вздохнул, хотел вскочить и упал, уставший, со стоном.
Все с какой-то тревогой и предчувствием на него посмотрели, никто ни о чём не смел спросить. Догадались, что он прибыл из армии. В конце концов он вскочил и воскликнул:
– Кто остался старшим в замке? Кто командующий?
– А кем же тут командовать? – спросил старый солдат. – Ведь людей нет, ибо все ушли.
Он указал рукой.
Прибывший заломил руки.
– Откуда едете? – спросил стражник.
– Откуда? Не знаю! Откуда? Оттуда, где поле трупами устлано, где кровь льётся потоком, где хоругви крестоносцев лежат кучами, где неприятель веселится, где последний час для нас пробил!
Все вскрикнули.
– Безумный! Рассудок потерял.
Парень как бы сам себе непрерывно говорил:
– Целый день продолжалась битва, жестокая, сметроносная, ужасная; как молнии били молоты о доспехи, как львы бились монахи, как стадо голодных волков напали враги и, как бурей, смели всех. Нет крестоносных войск, нет! Пробил последний час, пробил!
Он заломил руки и плакал, потом сорвался, желая идти, но силы оставили его и он опустился под стеной на землю.