– Нет, я пришел за дочерью.
– Это хорошо, оно нам теперь не нужно… Что? За какой еще дочерью?
Илий не ответил, он внимательно слушал. Его интересовала не история, которую рассказала женщина, а ее дыхание. За последние пять минут, никто на кухне ни разу не раскашлялся. Он видел людей, страдающих туберкулезом, знал, что это страшное заболевание чаще всего поражает легкие. Он бывал в палатах и помнил, какой надрывный кашель мучает таких больных.
«Значит, они или не болели вовсе, или…»
– Что, доктор? Не веришь в чудеса? – спросила Альба, прочитав по лицу гостя удивление и неожиданно точно уловив мысли. – Мы тоже не верили до сего дня. Но избавление пришло. Небеса обратили на нас внимание!
– На нас, грешных и пропащих! – проревел Махмед, ударяя себя кулаком в грудь. Илий только теперь заметил, что лицо у мужчины блестит от слез.
– Вот так вдруг? – спокойно спросил доктор. – И что особенного вы сделали, чтобы небеса вас услышали?
– Смеешься… – Селим открыл глаза и поднял голову. – Все вы смеялись над нами. И мы мучились от этого. А теперь нам пришло время получить награду за страдания.
Илий окинул взглядом раскиданные по полу бутылки – да уж, страдали, но и о развлечении не забывали.
– Награду… уже при жизни? – осторожно спросил он.
Селим только усмехнулся и снова закрыл глаза.
Но Махмед не заметил иронии.
– Да, да. Уже здесь, на Земле!
Он высоко поднял руки.
– Она вошла с Младенцем, вся, излучая яркий свет! Мария, это Мать Мария! Она услышала свое имя и шагнула к нам. Мы бросили пить эту дрянь и рухнули на колени.
Илий подавил в себе желание схватить его за плечи, развернуть к себе.
– Младенец? Она была с младенцем?
– Да! А как же она могла прийти без Него? Мы прикасались к ее ногам и чувствовали жар. Свет пронизывал наши тела. И вот, когда она ушла, мы исцелились…
–
Махмед растерянно заморгал.