Полудницы

– Эй, Клуге. Собрался драпать – давай! Но хотя бы не спеши так, а то расшибешься!

С этими словами Векса шагнул на насыпь. Илий видел краем глаза, что силуэт полудницы засветился ярче, дрогнул и направился по берегу прямо к ним.

Профессор, по всей видимости, тоже это заметил. Он попытался в несколько прыжков добраться до колонны, но камень под ногой не выдержал. Клуге взмахнул руками, словно пингвин, пытающийся взлететь, и рухнул вниз. Его тело заскользило по склону. Он вывернулся и попытался распластаться, но падение не замедлилось. Контейнер слетел с плеча, с грохотом перевернулся и упал на мокрый песок. Клуге охнул и шлепнулся неподалеку.

– Эй, доктор! – крикнул Векса, зацепившись одной рукой за выступ в скале. – Ты знаешь, я должен его забрать.

Наемник, пыхтя и чертыхаясь, начал спускаться.

Вдалеке, из глубины пещеры, выплыл еще один силуэт. Он словно отделился от темной стены. Илий не сразу догадался: «Проход! В стене есть проход!».

Клуге сел, помотал головой, тупо уставился на ободранные ладони и на ногу, неестественно выгнутую в колене.

Векса шел по песку к контейнеру с препаратами неторопливо, точно полудница не представляла для него никакой угрозы. Горящий силуэт несся навстречу, тревожно мерцал. Рука наемника легла на автомат.

– Векса! – доктор попытался быстро спуститься по коварному склону, оступился, до крови прикусил язык. – Не нужно. Не стреляй!

Наемник застыл, медленно отпустил автомат, показал раскрытую ладонь. В другой руке он все еще держал лямку контейнера.

– Я не…

Полудница коротко вспыхнула. Тело наемника отлетело в сторону, как будто его смела невидимая метла. Контейнер и автомат взлетели в воздух и упали на песок. Наемник перевернулся через голову и, подняв тучу брызг, упал в воду. В лицо дохнул жар, как из открытой духовки, – доктор зажмурился, его настигла тепловая волна.

Ореол света вокруг полудницы заметно потускнел, ее движения замедлились. Клуге повернулся, увидел, как она близко, и завыл.

Илий споткнулся, приземлился на мягкое место и соскользнул вниз. Каменистая горка щедро наградила его ссадинами и синяками. Доктор выставил руки и с размаху врезался в берег. В глазах потемнело, во рту заскрипел песок.

Когда он поднял голову, полудница стояла в пяти шагах от профессора.

Клуге не двигался, наверное, онемел от страха. Илий тяжело поднялся, сделал пару шагов, вгляделся в лицо профессора: потный лоб, сжатые губы, выпученные глаза.

«Он в трансе. Видит то, чего не вижу я».

Ученый часто заморгал, растерянно огляделся, словно видел пещеру впервые, остановил непонимающий взгляд на полуднице. Его лицо застыло белым куском теста, под правым глазом заблестела мокрая дорожка. Он не моргал. Слезы бежали по щеке непрерывным потоком, только из одного глаза. На песке набухали темные комочки.

– Папа, – пролепетал Клуге, пряча за спину руки. – Не надо. Только не огоньком. Я не буду больше получать двоек. Никогда.

Ноги Илия приросли к песку, язык онемел. Он знал, что случится через секунду, но будто оглох. Полудница приблизилась к профессору, плавно, почти нежно коснулась лба своего создателя, выдохнула…