Пляска Бледных

Музыка изменилась — теперь это был медленный, размеренный риф, который располагал к лирике. Такой вот перебор — и ничто не имеет значения.

К ней подошёл какой-то гот, весь в тёмном, с анкхом на шее, волосы разметались вдоль плеч. Под глазами — алые линии, в ушах — серьги-кресты. И длинные, чёрные, острые ногти на таких же длинных тонких пальцах.

Высокий, он изогнулся в театральном поклоне так, что пряди коснулись колена девушки, повёл рукой в знак приветствия, улыбнулся в оскале.

Алина тряхнула головой, вальяжно откинула ногу, приглашая присесть рядом.

— Малеус, — представился он, растягивая имя на вдохе, проводя пальцами так, словно ловит ладонью воздух.

Девушка улыбнулась, чуть откинувшись.

— Малефикарум? Или из сороктысячного столетия?

— А что же, Императора почитаете? — мягкий голос, лёгкая полуулыбка. Чуть склонил голову.

— Нет, — прикусив губу, ответила та. — А вот хаос истинно неделим. Что расскажете?

— Что здесь вкусное пиво и приятная публика, — снова улыбнулся, едва заметно кивнул.

— Выйдем, покурим? — предложила Алина.

Снова обменявшись тёплыми взглядами, оба встали и вышли на жаркую улицу. Огонь зажигалки — как пламя души, — должен быть при себе. Оный был у обоих.

По одной сигарете, синхронный щелчок — и редкий огонёк коснулся сухой бумаги, извлекая тонкую струйку дыма.

У неё — утончённое «Собрание», у него — излишне-вычурные «Deans».

Шумная затяжка — и блаженный вздох слияния дешёвого лоска с напускным изяществом.

На улице парило, как в добрых сороковых, особенно при полном параде. Лето вообще самое худшее время года — нигде не скроешься от изнуряющего, всюду проникающего солнца. Спасают только холодное пиво и отрезвляющий душ.

Малеус прислонился к стене и, чуть откинув голову, оскалившись в лёгкой полуулыбке, изучал Алину игривым взглядом. Как кот.

Алина, приняв ту же позу, улыбалась ему в ответ. В их взглядах читалась жаркая истома, сдобренная хмельным угаром.

И — ничто не имеет значения.

Между тем небо укрылось тёмными тучами, и с небес пролились первые капли долгожданного дождя. Всё усиливаясь, он быстро перешёл в ливень, вполне ожидаемый при подобной жаре. Прохожие на улице засуетились, прячась кто куда: промокнуть никто не хотел.