— Тогда пошли, — потащил его цирюльник. — Кстати, повидаешь у меня одного человека, которого ты хорошо знаешь. Но он уже не тот, каким был когда-то.
— Кого это? — поинтересовался Франсуа.
— Заходи! — подтолкнул его Перро Жирар. — Ступай прямо в кухню.
— Это ты! — воскликнул Вийон.
Перед ним, весь заляпанный грязью, у очага сидел Белые Ноги. Глянув на вошедшего Вийона и не выказав ни малейшего удивления, он охрипшим голосом произнес:
— Привет, Франсуа! Что хорошего расскажешь?
— Да ничего.
— Вот и я тоже не могу рассказать тебе ничего хорошего, — ответил Белые Ноги.
Он смылся из Орлеана, и его люди, зная, что он прихватил с собой все награбленное золото и прячет его под кольчугой, решили не дать ему сбежать и устроили на него форменную охоту. У же двое суток они преследовали своего бывшего атамана и сейчас караулили все выходы из городка, полные решимости взять его живым или мертвым и получить то, что они считали своей законной добычей. И вот Белые Ноги укрывался в этой кухне, обреченный, но по-прежнему опасный; он не выпускал из рук кинжала, которым время от времени ковырялся в зубах либо счищал комья грязи с одежды.
— Как видишь, меня загнали в угол, — объяснил он Франсуа. — После того как по приказу епископа д’Оссиньи меня вытеснили с его земель, я еще какое-то время держался, но теперь решил, что пора завязывать.
— Да, — задумчиво произнес Франсуа, — они давят одного за другим.
— Будь я проклят, — буркнул Белые Ноги, — если им не придется заплатить дорогой ценой, чтобы взять меня.
Из подвала вернулся Перро Жирар, бросил в очаг охапку обрезанной виноградной лозы, поставил на стол кувшин и с фальшивой улыбкой провозгласил:
— А вот и винцо!
Франсуа даже не обернулся к нему. Он сидел и смотрел, как в очаге пляшут языки пламени, охваченный предчувствием неминуемой беды. От его сырой одежды шел пар. Задыхаясь от кашля, он взял кружку вина, которую протянул ему Жирар, без всякого удовольствия выпил, утер рукою рот.
— Ладно, я пошел, — сказал он. — Скоро уже вечер.
— Да куда тебе торопиться? — стал уговаривать его цирюльник. — Останься хотя бы до завтра. Я постелю тебе у очага.
— Нет, — мотнул головой Франсуа.
Он подошел к Белым Ногам, пожал ему руку, и тот вдруг подумал, что само небо послало ему Вийона: в нем его спасение. Он поднялся и стал заговаривать Вийону зубы, вспоминая Колена, Ренье де Монтиньи, потом принялся объяснять, как самой короткой дорогой добраться до аббатства Пуррас, а когда уже как следует стемнело, снял с себя плащ и сказал:
— Возьми. Дарю его тебе. И не вздумай отказываться. Обидишь.
ebooksa