Из звёзд и костей

Катара отложила палочки и постучала по центру стола. Дерево превратилось в экран. Схемы Шпиля ожили в кристально чистых деталях. Аури не хотела знать, как они получили чертежи.

– До военного бала меньше двух недель. – Катара приблизила чертеж верхнего этажа Шпиля, хорошо знакомого Аури: больше десяти лет она каждый год приходила на бал с отцом. Сердце екнуло при мысли о покупке нового платья – они всегда вместе ходили выбирать его после Обона.

– Все мы хотя бы раз бывали в Шпиле на собственных военных балах, так что планировка знакома. План прост. Мы отвлекаем охранников и охранное оборудование, Маленький Робот открывает двери, а хакер достает информацию. – Изображение на экране переместилось с верхнего этажа в подвал. – Как дела с поисками хакера, Малакай?

– Отличная тема для начала мозгового штурма, – сказал Малакай, поправляя перчатку на одной руке. – У кого есть предложения? Хакер должен быть тем, кому можно доверять. Информация в хранилище способна сломать жизни, а мне нужны только файлы, относящиеся к живоедам.

Его вопрос был встречен задумчивыми взглядами. Аури даже не пыталась вспомнить какого-либо хакера. Она не знала ни одного.

Пока команда обсуждала варианты, ее мысли обратились к Таю. Она коснулась кулона в форме гладиолуса. Воспоминание о его горячем дыхании возле ее уха согрело ее. Чем он сейчас занят? Она должна была вернуться на Рокутон сегодня. Будет ли он волноваться, если она не объявится?

Она на это надеялась.

– Ты знаешь, кто нам нужен, – сказал Кастор решительным тоном, глядя на Малакая. – Нам нужна она.

Малакай покачал головой.

– Как бы я ни хотел вернуть ее в свою команду, это слишком сложно.

– Почему? – спросил он.

– Кастор, – предупредила Катара.

Малакай отвечал в примирительном тоне, но со своего места Аури заметила в его глазах блеск одобрения.

– Потому что ее возвращение снова создаст массу проблем.

– Типа она опять в тебя влюбится?

На челюсти Малакая дернулся мускул.

– Прошу прощения?

Катара застонала и запрокинула голову, уставившись в потолок.

– Только не это.

Феррис наклонился вперед, словно ожидая драмы.