Встречи на полях

Между нами теперь пропасть. Я это чувствую, и он, судя по тому, как идет к двери, чтобы меня выпроводить, тоже.

Обернувшись у двери, я замечаю на его лице новое выражение и секунду мешкаю. Возможно, это плод моего воображения, но он выглядит почти… обиженно. Будто он наконец открылся и очень хотел поделиться с кем-то своими переживаниями. На вершине наверняка одиноко.

И все же.

Пока он еще не открыл дверь, я, много чем рискуя, дотрагиваюсь до манжеты его рубашки.

– Йосси – хороший человек и ценный сотрудник, – тихо произношу я. – То, что ему не хватает пунктуальности, не отменяет его верности, доброжелательности и энтузиазма в работе, которые выдержали проверку временем.

Уилл молчит с непроницаемым выражением на лице, и я продолжаю:

– Я очень надеюсь, что ты как следует познакомишься со своими подчиненными, прежде чем принимать поспешные решения.

На его лбу появляется небольшая морщина, и я не знаю, о чем думает он, но определенно знаю свои собственные мысли. Уилл Пеннингтон провел здесь две недели, за которые уволил Клайва, сменил редактора Тома и понизил Жизель. А теперь он собирается совершить ужасную ошибку с Йосси. Возможно, некоторые из его решений были оправданны, но он в самом деле влетел в «Пеннингтон», как слон в посудную лавку.

– Думаешь, я ошибся насчет Жизель?

– Нет. – Я медленно качаю головой. – И я, и вся команда «Пен» тебе за это благодарны, правда. Просто… мне некомфортно влиять на твои решения. Я всего лишь жалкий редактор. А ты звезда из Нью-Йорка и наш босс. Я не хочу сбивать тебя с толку, сказав что-то невпопад.

Уилл отвечает низким тихим голосом:

– Я мало у кого спрашиваю совета, Саванна. Но если уж делаю это, то лишь потому, что уважаю человека и его мировоззрение. Ты, может, и «жалкий редактор», как ты выразилась, но у тебя есть мысли по поводу этой компании, которые я нахожу верными и достойными внимания. – Он долго смотрит на меня и, так как я по-прежнему не двигаюсь, вежливо улыбается и поворачивает ручку двери. – В любом случае я спросил твоего мнения по поводу Йосси. И ценю, что ты им поделилась.

Он открывает дверь.

Спустя две недели во время обеда я забегаю в комнату сигнальных экземпляров и, к своему удивлению, открываю дверь в совершенно новый мир. Это настоящее царство света. Я ощущаю себя будто в сказке. Я ничего не ожидала от этого мрачного февральского дня с серыми тучами и прогнозом, обещающим лишь моросящий ледяной дождь. А тут – та-дам! Вместо полумрака комнаты, освещенной одной лампочкой, я нахожу великолепное мерцание девятисот огоньков. Комната сияет.

Когда я беру рукопись со стопки книг рядом с креслом-мешком, у меня такое ощущение, что и мое сердце сияет.

Мой таинственный редактор развесил гирлянды. Для нас.

Нас.

То есть и для меня.

Пока я просматриваю его новые послания и читаю, а затем перечитываю длинную историю, написанную на странице, мои глаза едва не наполняются слезами радости. Возможно, дело в его рассказе о худшем свидании вслепую. Возможно, в том, что у меня в животе развязался узел напряжения, после того как я преодолела середину романа. Или в новых гирляндах, развешанных по комнате, из-за которых она вся светится.

Или во всем сразу.