Это останется с нами

Я иду к себе и думаю о том, как много на свете странных людей. В детстве психологи и учителя хотели, чтобы я стал «как все», несмотря на свалившиеся на меня несчастья. Они относились к этому сверхсерьезно и читали мне бесконечные нотации, если я делал хоть шаг в сторону от нормы. С тех пор я вырос, стал увереннее в себе и теперь считаю, что не быть нормальным – это и есть норма.

Минут через двадцать мы садимся за стол. Волосы у Ирис еще не высохли, глаза на мокром месте. Она сразу берет быка за рога:

– Мне нужно вам кое-что сообщить.

42

Ирис

Три пары глаз уставились на меня и смотрят не отрываясь, хотя Будин можно во внимание не принимать. Я десятки раз воображала себе этот разговор – в голове он давался мне легче! Вслух я собираюсь произнести два этих слова второй раз в жизни.

– Я беременна.

– Но… как же так?! – восклицает Жанна.

– Сейчас объясню… – Тео издает смешок. – Папа сажает семечко в живот маме и продвигает его как можно дальше своим… хоботом.

Жанна кладет вилку на тарелку.

– Благодарю, молодой человек, на этот счет я уж точно осведомлена получше тебя. Какой срок, Ирис?

– Почти шесть месяцев.

– То есть ты была беременна, когда вселялась?

Я киваю.

– Извини, Жанна. Надо было признаться в первый же день, но я боялась, что ты мне откажешь, если узнаешь, а потом никак не могла выбрать подходящий момент. Не знала, как сказать…

Жанна не произносит ни слова, только смотрит непроницаемым взглядом, потом встает и выбрасывает еду с тарелки в мусорное ведро. Она почти ничего не съела.

– Все в порядке, – ухмыляется Тео, – она тебя не убьет.

– Прости, что врала и тебе.

Сарказм уступает место удивлению. Он вздергивает брови и выдает бледную улыбку.

– Проехали… Я не злюсь. Ты в аховой ситуации.