Наклоняюсь к сумке и вытаскиваю из нее бутылку виски. Открываю и, зачесав руками волосы назад, выставляю руку с алкоголем вперед.
– Вначале я выпью за тебя, мама.
Не успеваю закончить фразу, как раздается новый раскат грома. Небо дребезжит над головой, эхо расходится грозными волнами, но меня это не тревожит.
Делаю глоток из бутылки и морщусь. Скулы сводит терпкий вкус пойла. Оно растекается теплой лавой по горлу, щекочет кончик языка и сводит щеки.
– Прости, что я в таком виде к тебе пришел, – развожу руками, будто каюсь, – но ты единственная женщина в моей жизни, которая всегда принимала меня таким, какой я есть.
Ветер немного усиливается, подхватывает капли дождя, который сразу же становится косым. «Как бы мне хотелось, чтобы мама была рядом», – мимолетная мысль тянет леской в груди.
– Мама… – срывается с моих уст, – мне плохо без тебя.
Щиплет глаза. Кислый ком застревает поперек горла.
– Я не знаю, что мне делать… Я… Я запутался…
Дождь продолжает омывать землю, и мне кажется, что он никогда не закончится. Эдакая грустная симфония природы заполняет тихое кладбище своей трелью.
– Я влюбился… – говорю и делаю новый глоток виски. – Представляешь, твой сын влюбился!
С моих уст срывается смешок. Искренний и в то же время с ноткой отчаяния. В симфонии дождя мой голос дрожит.
– Теодор Гюнтер, сын самого серьезного на свете мужчины, влюбился без оглядки…
Перед глазами возникает образ Лии. Такой четкий, яркий, запоминающийся, будто она стоит передо мной.
– Она… красивая, милая и…
Появляется ощущение, что в легкие попала вода. Трудно сделать новый вдох. Словно вакуум блокирует воздух.
– …и напоминает тебя.
Машинально делаю еще один глоток виски. Вкус стал более горьким, словно в него насыпали соль. Много соли. Как в мою никчемную жизнь.
– У вас похожие улыбки, представляешь? – удивляюсь я, чувствуя, как меня немного ведет. – Такие же беззаботные… А, кстати! Она очень добрая, – добавляю я.
Очередной глоток алкоголя. Горечь на кончике языка. Холодные капли дождя омывают лицо. Продолжаю вглядываться в гранит во тьме. Света тут мало, один фонарь совершенно не справляется со своими обязанностями. Мне становится грустно и одиноко. Весь смысл моего бытия растворяется в весеннем дожде. Как мороженое, тающее на раскаленном асфальте.
ebooksa