Королевство изгнанных

Через мгновение свет померк, и дверь со скрипом закрылась, унося тварь с собой. Разинув рот, Лина повернулась к нам лицом.

– Я укротила его. У меня не должно было этого получиться.

Многочисленные вопросы появились у меня в голове, но они потерялись из-за едва разборчивых хрипов Калема.

– Черт, какая же адская боль, – промямлил он.

– Болван. Нок велел тебе отойти, – потирая сломанную руку, Озиас здоровой рукой стянул с Калема тунику и съежился. С правой стороны его груди зияла невероятно глубокая дыра, покрытая вязким зеленым ядом. – Заживление займет некоторое время.

Лина опустилась перед ним на колени. Ловкими пальцами прошлась по его ране.

– Он не сбросил свой шип. Хорошо. Феликс может помочь залечить рану, но сначала ее нужно обработать соком корня пиффы. Он способен нейтрализовать яд.

– Отлично, – он бросил на меня смущенный взгляд.

Извинение за невыполнение приказа.

Я сдержал свой гнев.

– Тебе повезло, что он промахнулся.

– Мы вернем его в строй, – Кост обнял Калема за плечи и взглянул на Озиаса. – Нам нужно вправить твою руку, чтобы она зажила как следует. Мне не хочется снова ломать ее позже.

Озиас поморщился.

– Да, хорошо.

– А я пока проверю Скорпекса.

Лина медленно встала, стряхивая с голых ног мелкие песчинки. Одетая в обрезанные, облегающие льняные бриджи и тунику без рукавов, она вся испачкалась в песке. Соблазняющая капелька пота скатилась по ее голени, и я сплел пальцы вместе, чтобы не вытереть ее. Только боги знают, к чему это могло привести.

– Подожду тебя здесь.

После всего, что только что произошло, оставлять ее одну было небезопасно.

Кост пристально посмотрел на меня, но потом смягчился. Болезненное ворчание Калема заставило их двигаться, и все трое одновременно исчезли в облаке теней. Наступила тишина, если не считать постоянного шума океанских волн. Как будто никто и никогда не посылал сюда чудовище. Как будто мы не увертывались от кровожадных заклинателей.

Если я не буду действовать быстро, такое обязательно повторится снова. Мои братья или Лина? Мое проклятие или свобода? Выбор оказался сложнее, чем хотелось бы.