Даже если Сьюзан и была права, теперь, похоже, они обе о нас забыли, и мы, незамеченные, ускользнули побродить по магазину. Уж кто-кто, а мама умеет заводить знакомства на фоне бутылок с шампунем.
– Думаешь, они о нас разговаривают? – спросила я.
– Зуб даю, – ответила Сьюзан.
Она взяла из коробки лимон и понюхала.
– Вощеный или нет?
– А в чем разница?
– По-моему, на упаковке написано.
Она протянула мне два пакета, по одному в каждой руке. Я выбрала невощеные.
– Ты сегодня говорила с Роз? Она рассказала, что случилось на физре?
Когда я ответила, что нет, Сара принялась рассказывать запутанную историю, за которой я едва могла уследить. Там было что-то про трамплины и неудачную попытку сальто-мортале. Я вглядывалась в ее лицо, пытаясь заметить следы недавней грусти. Их не было. Мы мило побродили по магазину еще немного, пока не наткнулись на маму с Сарой в разделе замороженных продуктов. Они бок о бок толкали свои тележки, увлекшись беседой. Увидев нас, они внезапно замолчали. Вид у Сары был немного виноватый, а мама смотрела на нее с искренним сочувствием. Я знала это выражение у нее на лице. Я называла его лицом самарянки.
Сьюзан слегка поникла: она тоже явно заметила мамино лицо – и тоже явно знала, что оно означает. Бросив на Сару короткий угрюмый взгляд, она кинула упаковки макарон и риса в тележку. Продуктов там было куда меньше, чем в маминой.
– Ну что, дорогая, пойдем? – спросила меня мама с нарочито невинным видом.
Она взяла у меня лимоны и положила на упаковку кухонных полотенец.
Я кивнула, наблюдая, как Сьюзан приклеила к лицу улыбку.
– Увидимся позже?
– Да, может, в выходные?
Она кивнула.
– Я тебе напишу.
Потом Сьюзан пододвинулась ближе и обняла меня. Я удивилась, но приятно.
По дороге к машине мама почти не говорила. А потом понеслось.