— Да… нет… я не совсем понимаю вот тут… что значит пациентка не имеет права отказа более трех?
— Аа… видишь ли… в распределении не так много рас и планет может позволить себе участие. Если пациентка откажется от всех вариантов, то что же нам с ней потом делать? Не отправлять же обратно…
— А было бы неплохо… — бормочу себе под нос, но рахшаса слышит.
— Ты… правда хочешь вернуться?
— Нет… я… пожалуй, не очень…
Шерша сочувственно гладит меня по руке.
— Что бы там с тобой ни было… оно закончилось. Все плохое для тебя закончилось.
1-5
Столовая была… как столовая. Только с отдельными отсеками для тех особей, что питаются в водной среде, в безвоздушной, или же не могут поесть, если сами не загоняют жертву до смерти. Отсек для гуманоидных оказался самый маленький и пока свободный, чему я очень обрадовалась — знакомиться с соседками не было ни малейшего желания. Как в общем-то и есть — но Шерша так на меня посмотрела, словно если я не поем, на следующую трапезу она сама пойдет как главное блюдо.
Я зачерпываю вязкую бесцветную массу желобком-ложкой и спрашиваю:
— И что теперь?
— … кушать.
— Я имела в виду, что дальше? Ты говорила про какое-то лечение…
— Ааа… — Шерша утыкается в планшет. — Так, посмотрим, ух, сколько назначений… ну это очевидно было… Завтра тебе начнут давать к еде препараты для нервной и гормональной систем, для ЖКТ обязательно… потом еще процедуры, извини, но твои кожные покровы…
— Я видела себя в зеркале.
Рахшаса мнется, глаза ее переливаются розовым.
— В общем, график у тебя очень плотный. Утром я буду сопровождать тебя на завтрак в медблок, а вечером забирать. Днем на обед тебя проводит медсестра, а как запомнишь дорогу — можешь ходить сама.
— Прямо санаторий…