Право на выбор

Тисса восторженно любуется космосом, меня же мерцающая темнота за стеклом тревожит, и я просто жду, пока ей надоест, и с каждой минутой ком напряжения в груди растет. Наконец я не выдерживаю:

— Может, пойдем обратно? До ужина всего ничего осталось…

Тисса тут же оборачивается ко мне, послушно шагает… а потом цепляет что-то взглядом за моей спиной и каменеет.

— Тиссая… — шепчет она едва слышно. — Там… там…

Что там, я понимаю почти сразу. Понимаю, и изморозь этого понимания сжимает тело тисками. Я слышу треск и медленно оборачиваюсь на звук — как будто так можно отсрочить неизбежное. Как будто пока не смотришь, его источника не существует.

Рорук не сводит с нас черные ромбы своих зрачков. Он медленно приближается на четырех лапах, даже так оставаясь выше меня, его хвост качается над головой, кончик его набух, покраснел и трещит не переставая. Пищит-свестит что-то невнятное Сершель, я почти силой запихиваю её за спину — куда лезешь, мелочь пузатая?! Ты ему даже до хвоста не дотянешься!..

Треск все громче и громче, ящер шипит сквозь черный толстый язык, вывалившийся из темной пасти. За спиной — толстое стекло и бескрайний равнодушный вакуум.

— Сершель, — шепчу я. — Я постараюсь отвлечь его… а ты беги и зови на помощь…

За моей спиной — вибрация маленького тела; хватка на руке усиливается. Ящер совсем рядом, я вижу вкрапления алого в черноте его глаз.

— Тисса, я не спрашиваю. Беги. Сейчас!..

…Хорошо, что у меня был с собой стакан. Плохо, что в нем была не серная кислота. Ящер отряхивается от жидкости практически мгновенно, но я успеваю подхватить Сершель и буквально швырнуть ее в сторону коридора. Еще хуже то, что для этого я поворачиваюсь к ящеру спиной.

И он этим пользуется.

Удар — тяжелый, оглушительный звон в голове, в ушах, все тело немеет, а потом заливает гулом боли. Легкие плавятся, съеживаются — воздуха, воздуха!.. но тяжесть за спиной, на спине, на плечах и коленях, чугунная тяжесть… я же задохнусь… я же… я же сейчас…

Сжимает плечо когтистая лапа и дергает — ааа, черт тебя раздери!.. я на спине, смотрю на ящера, из темного рта на меня сочится какая-то бурая жидкость… у него бешенство? он меня сейчас разорвет, да?..

— Эй… пусти меня… пусти меня!.. кто-нибудь! здесь есть кто-нибудь?!..

Пытаюсь ударить правой рукой — левая не шевелится — и ящер рычит мне в лицо, а потом опускается к шее, и перед глазами все взрывается от боли.

Сквозь вспышки красного и белого я вижу, как искаженная морда вдруг отдаляется от меня… как она поднимается все выше и выше… в ушах звенит, гудит и лопается, горячо и мокро вокруг плеча, а все тело содрогается и бьется… я смотрю на голову ящера и вижу, как она отделяется от тела.

Больше я не вижу ничего — океан боли обрушивается на меня одной чудовищной волной и мгновенно утягивает в черную бездну.

1-8

— То есть вы утверждаете, что работник станции напал на вас с пациенткой № 214, когда вы находились на обзорной площадке?