Лирелии – цветы заката

– И что нам теперь с этим делать? – спросила Эмилия, не сводя глаз с драгоценного камня.

– Пока просто наблюдаем, – предложила я, также безотрывно глядя на сияющий рубин.

Камень, еще немного повисев в воздухе, начал таять, превращаясь в кроваво-алую дымку, свернувшуюся сначала в клубок, из которого потом отделились три тонкие ниточки, и каждая из них потянулась к нам навстречу, метя в область солнечного сплетения. Я не ощущала страха или смятения, только лишь легкое волнение вкупе с любопытством. Светящаяся нить прошла прямо сквозь меня, и по телу разлилось приятное тепло, а очертания «веселого» квартала вновь исчезли, уступив место пустынному полю, на котором вдруг, словно из воздуха, возник яростно сражающийся с каким-то магом Иллинторн. Спустя секунды стало понятно, что это за маг, а точнее, вовсе не маг, а демон.

– Что, эльф-нефилер, никак притомился? – насмешливо сказал Адаил жутким утробным голосом, наблюдая за тем, как раненый Иллинторн тяжело дышит, с ненавистью глядя на него.

– Нет, я ничуть не устал! – выкрикнул Иллинторн.

– Глупый упрямый мальчишка! Ты ранен, и твои силы утекают вместе с кровью! – злорадствовал демон. – Смерть медленно подбирается к тебе и скоро заберет твое дыхание.

– Не в этот раз, – злобно прошипел сквозь зубы Иллинторн, внезапно послав в демона смертоносное заклинание.

Адаил увернулся, но все же был задет одной из ледяных стрел, и вот тогда мы смогли увидеть лицо демона. Если это вообще можно было назвать лицом – голый череп обтягивала тонкая землисто-серая кожа, голову венчали черные, огромные, как у дикого буйвола, рога, короткий обрубок вместо носа, абсолютно черные склеры глаз с кроваво-красными радужками и жуткий огромный рот, практически от уха до уха, усыпанный мелкими, острыми, как шипы, зубами.

Внезапно налетевший порыв ветра принес с собой алый туман, который вмиг закрыл весь обзор. Мне начало казаться, что я проваливаюсь в пустоту, в которой звучал голос Иллинторна.

– В моей крови – моя память и опыт. Теперь все то, что вы должны знать, будет при вас. Вы узрели истинную личину Адаила. Теперь вы сможете видеть и его истинную суть, которую не скроет от вас никакая внешняя красота. Язык древнего эсфирани, которым вы владеете, неведом Адаилу, а значит, в бою у вас будет преимущество перед ним. Используйте его грамотно. Сила моего артефакта будет раскрываться в вас постепенно. Не бойтесь ее, примите как мое наследие. Скоро вы сможете объединять родную стихию каждой из вас в одно целое и сделаете это своим оружием. И помните – вы моя родная кровь, я вас никогда не покину. Так же как и все те, кто вам дорог и кому дороги вы. Они – ваши якоря в этом мире, что спасают от безумия силы и согревают надеждой. Любовь сильнее ненависти и смерти. Не забывайте об этом никогда…

– Спасибо тебе, Иллинторн, – промолвили мы в один голос, не сговариваясь.

Красный туман рассеялся, вновь явив нам «веселый» квартал и – о чудо! – совершенно целый и невредимый фонтан с пошлой скульптурой на своем законном месте. Словно не эта композиция совсем недавно капитально разрушилась и явно требовала основательного ремонта. Таинственная преграда, похожая на уплотненный воздух, бесследно исчезла. Не успели мы опомниться от произошедшего, как позади нас послышался неприятный голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности, с такими приторными интонациями, исполненными неподдельного сарказма, что гримаса отвращения невольно возникла на моем лице.

– А что эти три сладкие цыпочки здесь делают в такой холодный вечер и совсем одни, без мужской компании, а-а? – протянул незнакомец в широкой черной полумаске, окинув нас плотоядным взглядом маленьких хитрых глазок.

– Э-э-э, а у нас выходной! – выпалила я первое, что пришло мне в голову.

Сладкие цыпочки… Тьфу ты!

– Неужели? – саркастично усмехнулся мужчина. – Устали дарить и получать удовольствие, милые леди?

– Мы на больничном! – заявила Эмилия. – И сегодня, любезный лорд, не работаем. Кхе-кхе…

Боги милостивые, что мы несем… Откуда вообще взялся этот озабоченный лорд!

– Ах, на больни-и-и-чном! Я-я-ясно. Поня-я-я-ятно-о, – притворно-жалобным голоском протянул незнакомец. – Что, горлышко болит, да? Перетрудились? Мои ж вы трудяжечки! Профессиональные болезни – это дело такое… Неизбежное.

И незнакомый лорд мерзко захихикал. Догадавшись, на что намекает этот гад, я ощутила невиданный прилив дикого желания двинуть ему по физиономии. Эх, сейчас бы сюда мою любимую блинную сковородку из чугуна…