Лирелии – цветы заката

Вампир, поднявшийся на второй этаж, вернулся, неся на руках девушку с сильнейшими ожогами и ранами по всему телу.

– Живая? – крикнул я ему.

– Да, – кратко ответил мужчина. – Больше там никого не оказалось. Повезло, что кофейня закрыта была. А это, видимо, владелица.

Тем временем по воздуху прибыли первые медицинские экипажи из госпиталя.

– Надо бы потушить то, что еще горит, – сказал я самому себе вслух, повернув к зияющей дыре в стене, откуда продолжал валить дым. «Час от часу не легче!» – подумал про себя, на ходу сплетая заклинание воды.

Герда

И все-таки в нашей троице самая способная в искусстве балета – несомненно, Марьяна. Вот на кого с восторгом смотрели новенькие артистки нашей труппы и косо – признанные примы. Понимали, что кое-кто уже наступает им на пятки. Пока шла репетиция балетной части постановки, мы с Эмилией сидели в сторонке.

– Ты все-таки не захотела увидеться с Эриком сегодня? – шепнула мне подруга.

– Если честно, очень хочу. Безумно просто. Но мне необходимо выдохнуть и посмотреть бесстрастно на свои чувства. Разобраться. А если окажусь рядом с Эриком, то остаться беспристрастной не получится, – шепнула я в ответ. – Меня тянет к нему с непреодолимой силой, чего уж тут таить.

– Ну и в чем ты хочешь разобраться? К чему все эти попытки уйти от встречи с ним? – Эмилия непонимающе посмотрела на меня.

– Я все еще воспринимаю Ингерд и Герду как двух разных девушек. Эрик уверяет меня, что мы – одно и то же лицо. А я запуталась: мои чувства к нему – это именно мои чувства или память Ингерд из прошлого дает знать о себе?

Вздохнув, Эмилия сокрушенно покачала головой:

– Ну и каша у тебя в голове, Герда! Думаю, что со временем ты все же примешь свое далекое прошлое, которое было даже не на этой планете. И тогда сомнений в подлинности того, что ты чувствуешь к Эрику, не останется. Ну и пусть это отголоски памяти прошлого! И что с того? Твоего прошлого, между прочим, не чужого!

Я задумалась над словами Эмилии. По сути, ее мысли сходились с моими, но почему-то мне необходимо было услышать еще мнение со стороны. Потому как она смотрела на всю эту историю незамутненным взором. Мой же взор, как я считала, был затуманен чувствами к Эрику. Стоило хотя бы самой себе признаться – я влюбилась! И впервые в жизни это чувство ворвалось в мой внутренний мир так… стремительно. Теперь мне стало ясно как белый день – в тот самый вечер, когда мы встретились впервые, он сразу же запал мне в душу, стоило ему лишь заговорить со мной. Неужели это и есть та самая любовь с первого взгляда, в которую я особо никогда не верила? Передо мной вновь пронеслись картины из прошлой жизни – пристань, море, ласковые слова и теплые объятия Эрика, чувство безоблачного счастья и всепоглощающей любви. И вдруг сквозь далекие воспоминания прорвался подозрительно знакомый жуткий и всеобъемлюще-неотвратимый тихий гул. Вначале еле слышимый, он постепенно нарастал, словно сирена.

Оцепенев от ужаса, я ощутила, как вмиг похолодели ладони, и сердце забилось в неистовой тревоге. Предчувствие беды сдавило грудь и плечи, словно вгоняя меня в землю.

– Ой, – вскрикнула Эмилия, потирая виски. – Черт, что за гул противный такой? Откуда это?

– Ты тоже его слышишь? – обратилась я к подруге, не веря своим ушам. – Гул? Ты слышишь его?

– Да! – воскликнула Эмилия, помотав головой в безуспешной попытке избавиться от навязчивого звука. – Я не понимаю, откуда он появился и что это такое.

Тем временем на сцене Марьяна, исполнявшая до этого фуэте, резко остановилась, побледнев, качнулась и со стоном схватилась за голову.

– Марьяна, в чем дело? – строго спросила леди Иолари, с удивлением взирая на одну из своих лучших учениц.

– У меня в голове гудит нещадно, – пожаловалась Мари, осев на пол.