Мама, ох, мамочка!
Позвонить и рассказать, что дочка твоя – китайская лиса-оборотень, да еще и спасла тут родственников. Правда, ферму развалила и лабораторию сожгла, посадят в китайскую тюрьму, наверное, но и там же люди живут, а у меня тут теперь большие связи среди нелюдей… Что за бред, да, мама?!
Но палец уже сам нажимает «Контакты», и строчки на ярком экране опускаются все ниже, ниже…
Стук в дверь – всегда не вовремя!
Саша подняла голову, мобильник, разумеется, тут же перешел в режим сохранения и погасил экран. «Не буду открывать! Нет меня!» – решила Кислицкая и затаилась, сжалась в маленьком бирюзовом плюшевом креслице, замерла, как лиса в норе. Прислушалась.
Поняла вдруг, что за дверью тоже прислушиваются. Услышала, как за стенкой гостиничного номера тот, кто пришел к ней, сменил позу и, кажется, царапнул, скрипнул суставами – сделал простое движение, но с усилием, как не в своем теле. Так бывает, когда пластмассовому пупсу выкрутишь руку, а потом обратно вставишь в тот же паз. С шершавинкой как-то идет, с калечинкой.
Гость не уходил, а постучал снова. Саша снова прислушалась. Она поняла, кто это, и ей стало страшно и неловко одновременно. Собственная старенькая любимая пижамка, еще мокрые волосы, да и сама она показались ей убогими, не тем нарядом, в котором должно принимать хоть кого-то, а уж его… «Не открою!» – все еще думала она, и румянец залил ее бледные щеки. И закололо внизу спины, в месте выхода хвостов, словно подталкивая ее к двери.
Она услышала, как тот, за стеной, подумал, намеренно громко подумал, чтобы до нее дошло с ее лисьим чутьем: «Не уйду». И еще раз постучал.
– Ой, все! – вслух сказала Кислицкая.
И дала себе зарок не впускать его, только поговорить через порог номера.
Решительным шагом, специально топая, Саша подошла к двери, дернула ручку, распахнула ее и…
На пороге стоял, опустившись на одно колено, одетый как яхтсмен-миллионер под прикрытием, Ли Чжан. Белые брюки его обвиняли персонал гостиницы в халатности. По лицу прекрасного экс-злодея было неясно: вот он сейчас на колено встал, чтобы предложение сделать в глупых традициях подражания западным фильмам или у него суставы болят после битвы на Ферме Боли? Саша честно собиралась сказать «че надо?», но не смогла.
– Лаоши, – привычное обращение само вырвалось, она не успела вовремя закрыть рот. Какой он ей сейчас учитель?! – Вы… в порядке? – нагнулась она к нему.
Совсем чуть-чуть, потому что он даже на коленях был высоким, а она – мелкой.
– Выходи за меня замуж, – вдруг сказал Ли.
И протянул ей через порог неведомо откуда взявшуюся красную бархатную коробочку. Резко протянул, как удар получилось. Кислицкая отшатнулась внутрь. А вот Ли посмотрел на свою руку. Нет, рука цела, не обуглена, не покрылась волдырями. Мужчина довольно улыбнулся, встал с колена и вошел в комнату. Не спрашивая разрешения.
Кислицкая разозлилась: все-таки это ее комната, нечего так вламываться!
– У тебя очень красивые хвосты, – сказал ей Ли. – Очень опасные, мощные. Красивые. Будь моей женой.
– Серьезно?
Кислицкая злилась все больше. Она и правда чувствовала, как горит спина. Бросила тайком взгляд в зеркало. Не увидела хвостов, но вся ее личная китайская история уже убедила ее: «Не верь глазам сразу».
ebooksa