Элезарет хмыкнула, не сразу поняв, к чему клонит отрицатель, но тут перед её взором появился почти забытый взгляд.
«Точно. Ярко-голубые, пронзительные, сияющие кристальным светом».
– Ренфел! – выдохнула рейна со злостью.
– Именно, – мягкие пальцы коснулись её плеча. – Он обвёл вас вокруг пальца, рейна Элезарет.
– Сумел обмануть, не солгав! Это невозможно! – Элезарет шагнула в сторону, закусила ноготь большого пальца.
– И тем не менее о равном суде Лике сообщил Ренфел. С помощью дара.
«Проклятая тварь!» – Элезарет еле вернула самообладание. Нельзя было показывать слишком много эмоций, особенно перед отрицателем.
– Найти его непросто. Учитывая факты, мы боимся за жизнь принца Севира, рейна Элезарет.
– Что вы предлагаете? Усилить пограничные патрули? Личную охрану?
– Если Ренфел способен вселиться в любого наречённого, то в этих мерах не будет толку. Мои братья уже ищут лорда. Рано или поздно он объявится. А пока ваша задача – не допустить, чтобы принц покинул Илассет.
– Но съезд принцев! Что подумают другие ветви! – воскликнула Элезарет. Мужская ладонь легла ей на губы. Достаточно сильно, чтобы заставить рейну замолчать, и одновременно мягко, чтобы она не испугалась.
– Вы прежде всего мать. Поговорите со Стефаном.
Ладонь исчезла с её рта, и отрицатель покинул тоннель.
Элезарет осталась одна в темноте.
Ужин во время снежного тумана сложно было назвать щедрым. В Илассет приезжали лишь самые смелые купцы: сквозь непроглядный мельтешащий рой из белых точек мало кто мог пробраться. По дорогам растекалась грязь, звёзды закрашивались густыми тучами. Конечно, в закромах хранилось немало припасов, но отец запрещал пировать, когда простой люд до весны считал последние зёрна.
Севир ковырялся в костлявой речной рыбе, а видел перед собой белоснежное мясо горного вепря. Губы отпивали из кубка разбавленное вино, а на языке ощущался вкус южного «Бродяги» – лучшего хмельного напитка в мире. Отец и мать обсуждали текущие дела, а Севир был в окружении принцев ветвей Ародана, сидел по левую руку от первого принца. Отцы городов стояли в их тени, безмолвные, безропотные. Беспомощные. Севир держал шкатулку, спрятав её под столом. Он научился бесшумно перещёлкивать её двумя пальцами.
Пятая ветвь, конечно же, будет говорить о работорговцах. Сколько людей они забрали в этом году, сколько кораблей потопили. Опять окажется, что все меры были бесполезны, а законы не помогали. Ародан нуждался в мощном флоте и большой армии, которая отправит невольничий остров ко дну.
Шестая ветвь расскажет об изменениях погоды, о новых землях, звёздах и видах животных. Будет упрёк в сторону седьмой ветви, которая смогом отравляет воздух. А та согласится, что всё справедливо, но будет настаивать, что за углём будущее: тепло, энергия, паровые установки. Весь мир, даже секта отрицателей, признаёт торжество науки.
«Что вы будете делать, когда океан замёрзнет? Когда дары богини не спасут Ародан?»
Четвёртая ветвь скажет, что мир умирает. Принц якобы видел, что небо рвётся. Многие называли его безумцем, но Двуликая не давала шкатулки людям без разума. А дар у четвёртого принца был, и ему завидовали многие: богиня даровала принцу посох, что поднимал воду из земли на поверхность.