Бенедикт кивнул.
– Я отправлю приглашение.
Я выдохнула. Неужели он согласился?
– Спасибо! – вскрикнула я, вскочила и бросилась ему на шею. Бенедикт окаменел, застигнутый врасплох, и я только тогда поняла, что натворила. Тем не менее я ничем не выдала смущения. Бенедикт, замешкавшись на мгновение, мягко погладил меня по плечам.
Странные объятия. Прежде всего потому, что он так и сидел на табурете, и мне пришлось наклониться. Но в то же время они показались мне самой естественной вещью на свете. Должно быть, все из-за того, что он пьет мою кровь – это нас сблизило. А еще я, наверное, просто тосковала по близости. Не с Бенедиктом, разумеется, нет. По прикосновениям, по человеческому теплу, приносящему утешение.
– Не стоит благодарности, – пробурчал он. – Ведь в конце концов ты ставишь брата под удар.
– Ничего с ним не случится, – пообещала я, отстраняясь. Мои щеки пылали, но я все же осмелилась посмотреть королю в глаза. Он изучал меня пронизывающим взглядом, а на его лице не читалось никаких эмоций.
– Надеюсь, – произнес Бенедикт, но легкая ухмылка выдавала его.
– Вы, кажется, в хорошем настроении в последнее время? – вырвалось у меня. – Я с удовольствием прогулялась бы по саду. Под конвоем, разумеется.
Он тяжело вздохнул.
– Полагаю, вас и правда нельзя держать вечно взаперти, – согласился король.
– Так это да? – переспросила я, загоревшись надеждой.
– Рано или поздно Лире взбредет в голову какая-нибудь сомнительная идея, и тогда – кто знает? – я обнаружу, что моя постель засыпана семечками. Лучше этого избежать.
– Как легко, оказывается, вас шантажировать, – пошутила я и села в кресло.
– Под правильно рассчитаной угрозой и король согнется, – сухо заметил Бенедикт и вновь погладил золотую раму арфы.
– Спасибо, – еще раз поблагодарила я, но он лишь покачал головой.
– Я не собирался лишать вас свободы, – сказал он спокойно. – Но я оказался между двух огней. Как можно быть хорошим королем и добрым одновременно? Не всегда удается найти золотую середину.
Его слова отозвались в моей душе. В них не было никакого притворства. Возможно, король на самом деле старается поступать правильно. Но он упускал из виду то, что его власть простиралась далеко за пределы замка: до самых дальних закоулков города, до самого маленького острова у наших берегов. И всюду люди страдали под этой властью. Из-за короля.
– Понимаю, – вздохнула я.
Воцарилось молчание, но неловкости не чувствовалось. Этой тишиной нас окутало взаимопонимание. Я наблюдала, как Бенедикт проводит пальцем по орнаменту на арфе, и почти ощущала эти ласковые касания.