Дэйвенпорты

Оливия

Через полчаса после того, как Оливия поднялась к себе в спальню, она взяла туфли и на цыпочках прокралась вниз по лестнице для прислуги. Доски под ее ногами скрипели, пока она спускалась. Перед ужином девушка снова сослалась на головную боль и беззвучно мерила шагами свою комнату, прислушиваясь к тиканью часов над каминной полкой, пока не настала пора уходить. Она то и дело перечитывала записку от Вашингтона ДеУайта, которую Гетти передала ей утром. Оливия прижимала письмо к груди и старалась угомонить разряды молний, пробегавшие по нервам. Записка пахла его одеколоном, табаком и свежими чернилами. Девушка вообразила, как он писал ей в уголке переполненного кафе.

Когда она получила записку, сказаться больной стало проще простого. Она думала только о предстоящей вылазке.

Пока Оливия собирала свои вещи в гостиной, соединявшей комнаты сестер, вошла Хелен. Оливия посмотрела на испачканное смазкой лицо младшей и вздохнула:

– Если папа обнаружит тебя в таком виде, уроки миссис Милфорд покажутся тебе раем.

– Кто бы говорил, – парировала Хелен, стягивая повязку с волос и запихивая ее в карман комбинезона. – Почему ты вечно убегаешь в город вместе с прислугой и возвращаешься с пустыми руками? – Оливия скрестила руки на груди. – Ладно, можешь не говорить. Главное, вот об этом, – Хелен показала на свою одежду, – не болтай. Хотя бы до тех пор, пока Джон снова не поговорит с папой о наших планах насчет собственной линейки моторизованных экипажей.

Эта договоренность между сестрами была основана на странной смеси желания слушаться родителей и стремления участвовать в общественно-значимом начинании. Оливия согласилась.

От одного взгляда на Хелен она вновь мысленно вернулась к своей работе. Оливия была благодарна женщинам, которые поделились с ней историями своей жизни. Одни рассказывали о каторжных условиях труда на предприятиях и жалкой плате, которую получали. Другие передавали новости из южных штатов. Десятки травмированных, голодных людей каждый день прибывали с Юга на поездах, ища возможности начать жизнь с чистого листа.

Оливия помимо воли представляла себе, как выглядел ее отец несколько десятилетий назад, когда на его спине еще не зажили раны и в его памяти еще были свежи ужасы Юга. Но у него были мастерство, зоркий глаз и желание работать. Стремление не просто выживать, а жить и процветать. Только вживую увидев лица мигрантов, их страх и растерянность, Оливия по-настоящему осознала, сколько трудностей ему пришлось преодолеть, чтобы добиться нынешнего положения. Сердце у нее разрывалось при мысли о юном Уильяме Дэйвенпорте.

Ей так хотелось бы поделиться своими переживаниями с Хелен. То, что работать приходиться втайне, было для нее тяжким бременем, но так было безопаснее всего. Она напомнила себе, что вечно прятаться ей не придется. Как не придется прятаться и ее младшей сестре.

– Ладно, – сказала Оливия, скопировав интонацию, с которой минуту назад говорила Хелен. – Я никому не скажу, что ты ремонтируешь автомобиль Джона. Пока что. Но вам надо придумать более надежный план. Я помогу. Если вы мне позволите.

Хелен бросилась к сестре на шею:

– Спасибо, Ливи.

Она крепко стиснула старшую в объятиях.

– От тебя воняет, – заметила Оливия.

Хелен прижала ее к себе еще крепче и рассмеялась.

* * *

Оливия еще чувствовала тепло этих объятий, когда вышла из трамвая на людном перекрестке, чтобы встретиться с Вашингтоном ДеУайтом.

Она заметила его сразу же. Адвокат с Юга поднял лицо к садящемуся солнцу, шляпа готова была вот-вот упасть с его головы. В закусочной за его спиной было людно. Столы были расставлены на тротуаре, за ними сидело много посетителей. Запах еды пьянил. Желудок напомнил Оливии, что она пропустила ужин, чтобы приехать на эту встречу. Она убрала ладонь с сердито урчащего живота, подошла к мистеру ДеУайту и похлопала его по плечу.

– Ты приехала.

Лицо молодого человека озарилось улыбкой. От этого ее сердце так и затрепетало в груди.