Дэйвенпорты

– Да, – прошептала девушка.

– Хорошо.

Миссис Дэвис снова надела маску и исчезла среди танцующих.

* * *

Налюбовавшись великолепием бала, Эми-Роуз вышла из дома и побрела к скамейке на краю сада. Здесь Джон впервые открыл ей свои чувства. Здесь они впервые поцеловались. Она не чувствовала такой душевной близости к другому человеку с тех пор, как умерла мать. Здесь Эми-Роуз ощутила надежду и поэтому подумала, что сегодня это место поможет ей вернуть решимость. Она представила, как будет приходить сюда, чтобы украдкой уединяться с Джоном и вновь освежать воспоминания, которые хранил этот уголок. Прикрыв глаза, она почти слышала его голос.

– Я пытался поступать так, как хотелось вам.

«Нет, это и правда он». Девушка открыла глаза и уставилась в темноту за пределами ярко освещенного двора. За живыми изгородями она увидела фигуры Джона и мистера Дэйвенпорта. Отец тяжело опирался на трость, а сын ходил вокруг него кругами. Волнение Джона встревожило Эми-Роуз. Его хладнокровие и сдержанность испарились. Отец и сын стояли у границы двора спиной к Эми-Роуз. Она подумала, что надо бы показаться им, выйти из-за деревьев, чтобы никто не подумал, будто она подслушивает. Это Гетти любит сплетни. Но девушка заметила, как Джон втянул голову в плечи, и помедлила.

– Мы с Руби знакомы с детства. У нас совсем другие отношения, – сказал Джон таким тоном, как будто произносил это уже не в первый раз. У Эми-Роуз в груди все затрепетало. – Она меня не любит. У нее чувства к Бартону.

– Твоя мать и миссис Тремейн были вполне уверены, что это просто сиюминутное увлечение.

Отец погладил Джона по щеке и улыбнулся.

От этого прикосновения Джон остановился, как будто ласка отца успокоила бурление эмоций в его душе. Эми-Роуз не могла видеть его лица, но плечи молодого человека обмякли, голова склонилась.

– Что ты сказал? – переспросил мистер Дэйвенпорт.

Эми-Роуз выскользнула из-под укромного полога листвы и пошла вдоль живой изгороди. Она переставляла ноги медленно, осторожно, пряталась в тенях.

– Я не люблю Руби. – Слова Джона прозвучали четко. Он выпрямился и посмотрел отцу в глаза: – Я выбираю Эми-Роуз. Я знаю, вы с мамой не ее прочили мне в жены, но мне все равно. Мы с Руби не сделаем друг друга счастливыми.

– А ты думаешь, что эта девочка принесет тебе счастье? – Мистер Дэйвенпорт покачал головой: – Думаешь, жены твоих друзей ее примут? Захотят общаться и сидеть за одним столом с женщиной, которая когда-то им прислуживала? А ваши дети? Она дочь рабовладельца. Достаточно один раз взглянуть на нее, чтобы у людей появились такие мысли. Нам и без того непросто забронировать столик в дальней части ресторана или в самом конце стойки. А так можно вызвать отторжение и у своих. Кто-то ее примет, кому-то она понравится, но куда больше людей будет вилять перед ней хвостом, а за глаза обвинять в том, что она много о себе возомнила. Все это принесет вам только страдания и разочарование.

Джон покачал головой:

– Я выбираю Эми-Роуз. И плевать, что думают другие.

– А как же мы с твоей мамой? На нас тоже плевать?

Эми-Роуз по-прежнему не видела лица Джона, но почувствовала, что, услышав этот вопрос, он весь напрягся. Он все молчал, и желудок у девушки сделал кульбит. Девушка почувствовала гадкий привкус на корне языка. Пусть ей не хотелось этого признавать, но мистер Дэйвенпорт был прав. Ей с Джоном придется нелегко. Мистер Дэйвенпорт всегда был к ней добр. А теперь Эми-Роуз гадала: может, она – живое напоминание о той жизни, от которой отец семейства некогда убежал? «Я живу в его доме». Колени у девушки подкосились, она опустилась на землю. Эми-Роуз знала, что надо уйти, но не чувствовала в себе сил держаться на ногах.

– Люди вроде того человека, который заделал ребенка ее матери, – они просто берут, что хотят. – Голос мистера Дэйвенпорта дрожал. – Она хорошая девушка. Никто не говорит про нее ничего дурного. Если хочешь жениться на дочери рабовладельца, мы с матерью не будем стоять у тебя на пути.

Мистер Дэйвенпорт положил обе ладони на набалдашник трости. Он выпрямился во весь свой рост. Эми-Роуз показалось, что он дрожит от гнева.