Дэйвенпорты

Эми-Роуз заставила себя успокоиться.

– Ты не постоял за меня. Что еще хуже, ты сам за себя постоять не смог.

Эми-Роуз уже отступала, ускользала от него. Она слышала, как издалека Джона звали друзья. Молодой человек, казалось, разрывался.

«Нет, он не готов».

– Мне тебя жаль. – После каждого слова она ловила ртом воздух. – Можешь забрать дарственную и превратить это здание во что хочешь: в магазин, салон, торговый зал для своих автомобилей. Мне оно не нужно, – сказала Эми-Роуз и ушла, пока Джон не видит, как она рассыпается на части.

Глава 43

Оливия

Оливия обошла вокруг оттоманки и села на чемодан. Оставить только самое необходимое и взять с собой всего один чемодан оказалось сложно: ведь она покидала дом. Уехать было настолько сложно, что, вопреки доводам рассудка, девушка все же надела скользкое платье цвета слоновой кости и появилась на балу. «Мое отсутствие сразу заметят», – сказала она себе.

Пару минут она пробыла с Хелен. У той веки припухли, но держалась младшая сестра стоически. Что-то произошло, но Хелен отказалась это обсуждать. Руки у Хелен дрожали, но, когда Оливия предложила не уезжать, младшая твердо сказала «нет». Даже почти прогнала старшую из залы.

– Что здесь происходит?

В комнату Оливии вошла миссис Дэйвенпорт. Ее маска болталась в опущенной руке. Замысловатый золотой узор на маске отлично сочетался с диадемой, вплетенной в ее волосы и ярко горящей на фоне бордового платья. Мать выглядела королевой. Усталой правительницей. Ее взгляд метнулся по комнате и остановился на чемодане, на котором сидела дочь. Миссис Дэйвенпорт прошла в спальню.

Хотя Оливия убрала вещи, которые разбросала, пока собиралась в путь, она не могла спрятать громоздкий чемодан. Пока мать шла к туалетному столику, Оливия делала один долгий вдох за другим. Ее тело гудело от тревоги, живот скручивался в узлы. Она надеялась уйти незаметно, – но, может, так даже лучше. Хелен не придется отдуваться за старшую сестру и одновременно пытаться справиться еще и с тем, что у нее там случилось.

– Это билет на поезд до Филадельфии. Оливия, объясни, пожалуйста.

– Я решила поехать на Юг со знакомыми активистами. – Она наблюдала, как на королевском челе матери шок сменился решимостью. – Я знаю, что вы с папой хотели для меня другого, но я выбираю эту жизнь.

– Ты хочешь сказать, этого мужчину. – Мать вздохнула и положила билет обратно на туалетный столик. – Я ведь тоже была когда-то молода. – Она грустно улыбнулась дочери.

– Не буду отрицать: работая с активистами, я влюбилась. – Оливия подошла к матери. – В Вашингтона ДеУайта и его дело. Мама, наша семья занимается благотворительностью, но этого мало.

– Это опасно, Оливия.

– Я знаю.

– Нет, ты думаешь, что знаешь. Тебе может казаться, что худшее, что может случиться, – это побои, тюрьма. – Миссис Дэйвенпорт покачала головой: – Ты была слишком мала и не помнишь, как люди бросали камни, завернутые в письма с угрозами, когда наша компания начала вырываться вперед. После беспорядков в Спрингфилде на чикагские предприятия, возглавляемые темнокожими, началась атака. Мы сделали ремонт в торговом зале не для красоты. Кто-то бросил в окно бутылку с зажигательной смесью. – Миссис Дэйвенпорт вздохнула: – Возможно, надо было прислушаться к миссис Тремейн и не держать вас в таком неведении.

Сердце Оливии сорвалось в галоп. Она видела промелькнувшую на лице матери боль от воспоминаний. Ей вдруг стало холодно, несмотря на проникающий в окно ароматный ночной воздух.