– Красива девка, – одобрили подруги. – Княжна! Бледная только ты, Аксиньюшка.
Ульяна невесту нарумянила, скрыв бледные щеки, брови начернила:
– Теперь все!
Вороновы, жених, сваты, Ульяна, друзья и подруги на нескольких празднично убранных телегах отправились в Соль Камскую венчаться. Кланяться отцу Сергию не захотели, Василий гаркнул только: «Паскудник венчать дочь мою не будет», у него к пропойце был свой счет. Отец Михаил в Еловую ехать наотрез отказался:
– Не баре, сами приедете!
Все венчание Аксинья была как в тумане: слышала только голос священника, смотрела в глаза Грише и больше никого не видела.
– Венчается раб Божий Григорий, сын Григория и раба Божия Аксинья, дочь Василия.
«Все, – екнуло сердце Аксиньи, – ему я принадлежу».
– Объявляю вас, дети мои, мужем и женой!
Тряска по ухабам, возвращение в Еловую, праздничный стол, шутки налившихся ядреной настойкой гостей, нахмуренные брови отца, напившийся Семен, хохочущая Ульяна, спокойная Анфиса, Григорий, неотрывно смотрящий на свою жену, смущенная похабными шутками Агаша, Зоя в обнимку с Игнатом… Потом Аксинья вспоминала свою свадьбу какими-то обрывками.
Через мешанину пьяных выкриков, смеха и песен пробился скрипучий голос бабки Матрены:
– Греховодница паскудную свадьбу справляет. – Немощная старуха без труда перекрикивала крики и шутки. – И ты, Анфиска, такая же курвь! Бог все видит!
– Совсем из ума выжила, – зашептались еловчане, а Аксинья проводила благодарным взглядом раскрасневшуюся от попреков Анфису. Она увела бабку за локоть подальше от дома Вороновых.
Невеста почти ничего не ела и не пила, пока Гриша насильно не стал кормить ее ломтями сочной гусятины, не заставил выпить медовухи:
– Тебе силы будут нужны, голубка моя. – Молодая жена от его слов краснела на потеху гостям.
– Ты, Григорий, девку береги, не обижай, – подошел изрядно окосевший Гермоген. – Перышки-то не выщипай все…
– Зернышки свои не теряй, Гришка… А то поможем. – Пьяный рот Ермолки Овечьего Хвоста перекосился, а сальные глаза блестели. – Дай поцелую, дочка, – Аксинья почувствовала мокрое прикосновение губ и чуть не закричала от отвращения. Григорий оттеснил пьяного отца Анфисы, протянул ему полную чарку вину.
Двор Вороновых, где гуляли свадьбу, был уставлен цветами, увит ветками березы и рябины. Столы, накрытые белыми вышитыми скатертями, ломились от яств. Посуду для празднества собирали по всей деревне.
– Пора молодых спать укладывать, – подала голос Марфа, куражившаяся на свадьбе больше всех, с остервенелым надрывом.
– Пора! Пора! – закричали хмельные гости.
ebooksa