Сердце призрака

Он внезапно отстранился, высвободившись из моих настойчивых рук, и, с ужасом в глазах, замер.

– Прости меня, – произнес он запыхавшимся голосом. – Я не должен был приходить к тебе снова.

– Эрик… – Я попыталась притянуть его к себе, но он продолжил свое отступление, превращая обратно в ничто покрытые зеленью окна, стены из виноградных лоз, мощенный булыжником пол, розы и вместе с ними их аромат.

– Подожди, – выпалила я, еще сильнее сжимая его ладонь, которая растворилась, как серый дым. – Пожалуйста…

Но было уже слишком поздно. Он ушел, оставив меня в кромешной темноте, разинувшей свою пасть и поглотившей все вокруг.

Глава двадцать восьмая. Зедок

Невыносимая боль эхом отозвалась в моей груди, загадочно резонируя оттуда, где должно было биться призрачное сердце. И спустя несколько секунд после того, как сон со Стефани оборвался, мой злой дух будто бы поглотила бездонная черная дыра.

Я осторожно поднялся с кресла, но, почувствовав дикую слабость, пошатываясь, подошел к пианино, к которому прислонился для опоры. Клавиши в ответ издали звонкое противное бренчание.

Боже мой. Что… это было? Подняв ту самую дрожащую руку, которую Стефани сжимала во сне, я схватился за свой жилет и сжал его бархатистую ткань в кулак, как будто это могло спасти меня от гигантского взрыва, который в любой момент мог превратить мою призрачную душу в угасающую звезду.

Вот бы мне повезло. И ей.

Стиснув зубы, я снова встал.

Тут меня обуяла невыразимая тоска, которая, как мне показалось, была моим наказанием.

Даже сам Люцифер никогда бы не осмелился сделать то, что сотворил я, прикоснувшись к мягким губам самого святого ангела.

Еще мгновение, и я бы совершил немыслимое.

Как я позволил этому случиться?

Меня захлестнула злость, заставив столкнуть одиноко стоящую лампу с закрытой крышки пианино, и она разбилась с ужасным грохотом. Но осознание того, что окружающее меня пространство не понесет никакого ущерба, только разжигало мою ярость.

Затем я споткнулся о каминную полку, которую легким взмахом руки очистил от повалившихся на пол артефактов, главными среди которых были старинные часы моего отца. Сколько раз я уже пытался разбить их, лишь бы избавиться от мерзкого беспрерывного тиканья?

Стефани. Как теперь спасти ее сердце, когда его жизнь угодила в плен моей разбитой души?

Невыносимая боль утихла, когда я понял, что был не один.

Ко мне пришел гость, но это была не маска. На этот раз мне действительно хотели составить компанию.