– О да! – кивнула она. – С нашей бабулей лучше не связываться. А почему ты спросил?
– Лави думал, она будет в зеркале. И чем же старая женщина такая страшная?
– Слышала бы тебя бабуля, – побледнела Лайла, – она бы заставила тебя весь вечер танцевать с ней вальсы. А вальсирует она как демон. Ты что! Она молодая. Ей всего пятьсот три. И любой намек на возраст – для нее кровное оскорбление. У нее было пять мужей, а сейчас – три любовника. Потому что бабуля решила больше не выходить замуж. Она играет в карты лучше всех эльфов в округе. Хотя эльфы вообще редко играют в карты. В общем, светлая леди Наариэн – это стихийное бедствие нашего края.
А Лави держался. Правда, у эльфа уже начинал дергаться глаз и дрожали губы. Уже двенадцать минут. Молодчина! Забираю свои слова насчет смелости Лави назад. Тринадцать, четырнадцать. Я лично следил за стрелкой. Пятнадцать. Шестнадцать. Он меня победил!
Лави сделал шаг назад, зажмурился, потер глаза и попросил закрыть зеркало. Раздались бурные аплодисменты. А эльф так же грациозно двинулся обратно к скамье.
– Бабуля? – спросил я, стоило ему присесть.
– Нет, – качнул головой Лави. – Оказывается, есть тот, кого я боюсь больше.
– Тоже какой-нибудь родственник? – хмыкнул я.
– Темный властелин.
Приехали. Мною уже юных эльфов пугают.
– Что в нем такого страшного? – я уже собирался обидеться.
– Понимаешь, – Лави покосился на других участников, которые зря напрягали слух, – когда я был младше, мы какое-то время жили в Темном королевстве. И мать все время говорила, что, если я не буду примерным эльфом, она отдаст меня темным и темный властелин будет пытать меня в подземельях своего дворца. А потом он приехал в наш город лично. Я так боялся, что весь день не выходил на улицу, только высунул нос из-за занавески. И надо же было его кортежу проезжать мимо! Он заметил меня – и подмигнул! Я потом неделю не мог спать ночами.
Так, это вряд ли был я. Скорее всего, братец Ремедис с его любовью к эльфам. Напугал бедного Лави, теперь ему темные властелины повсюду мерещатся.
– Зря боишься, – потрепал я эльфа по плечу. – Если ты ничего дурного не совершал, то никто тебя пытать не будет.
«Если ты не профессор», – добавил мысленно. А что? Не люблю я профессоров.
– Некромант, – Лави ткнул меня локтем в бок.
Ник Роберин. Вот кого я ждал увидеть в деле. Надеюсь, его не будут выносить с поля, как проклятийника. Некромант, черный, будто ворон, остановился у предмета экзекуции. Шорох ткани – и лицо Роберина стало иссиня-бледным. Что же там? Жаль, мне не разглядеть. Может, тоже мышки?
Часы тикали, время шло. Роберин близился к результату проклятийника. Когда он перешагнул черту, установленную Лионом, я занервничал. Но вдруг Ник закрыл лицо руками и отступил.
– Девять минут, – безжалостно отчеканил Редеус.
Мы с Лави переглянулись – и с воплями кинулись друг другу на шею. На этот раз победа была только наша! Меня даже не задевало, что проиграл эльфу. Наоборот, я им гордился. В это время Роберин тяжело осел на скамью.