Знала бы она, как соскучился я.
– Чай, кофе, чего покрепче? – предложил хозяин дома.
– Думаю, давай сразу последнее, – кивнул я.
Стас ухмыльнулся, но никак мой “выбор” не прокомментировал, проходя на кухню и приглашая следовать за ним.
Я и пошел, скинув пиджак в прихожей. Без задней мысли пошел. А потом сбился с шага, когда на кухне друга узрел… женщину. Симпатичную женщину, лет так сорока, с темным ежиком волос и доброй, открытой улыбкой. Она, стоя в длинном, явно Стаса халате, варила кофе в турке и приветливо улыбнулась при виде меня, чмокнув Рыбкина в губы. Абсолютно собственническим жестом женщины, которая знает, что что-то значит в жизни мужчины.
Интересно. По всему выходит, это точно не мимолетная знакомая. Все более чем серьезно. А насколько я знаю, после побега матери Влады, Рыбкин не особо охотно вписывался в отношения. Вдвойне интересно!
– Знакомься, Паш, это Степанида, – гордо задрал нос папа Влады. – Степа, а это Паша, друг мой хороший, – представил нас друг другу хозяин дома, а я, мягко говоря, впал в ступор. Степанида? Где-то я это имя уже слышал. Прищурился, нахмурив брови, лихорадочно вспоминая рассказа Влады, в котором, кажется, и фигурировало это имя.
– Павел, – протянул я руку, целуя протянутую изящную ладонь женщины. Галантным надо оставаться, даже пребывая в полнейшем шоке.
– Это не тот ли, который «дядя Паша надзиратель»? – улыбнулась женщина, по-доброму подтрунивая.
– А вы не та ли Степанида Верескова, первая учительница Влады? – не остался я в долгу.
Мы с женщиной обменялись понимающими взглядами и одновременно заулыбались.
Точно, она. Верескова Степанида. Влада как-то рассказывала мне, что благодаря поддержке и вере в нее этой женщины, Рыбкина и оказалась в Москве, а потом и в Париже. Вкратце, не помню дословно, но точно знаю, что эта женщина для моей Влады не последний человек.
– Вот это да, Рыбкин! – присвистнул я, – вот это новости! Вы как? Вместе? – махнул ладонью, переводя со Стаса на Степаниду.
– Ну, вроде как… да, – замялся Рыбкин. Мне кажется, или он сейчас засмущался?
– Не вроде как, а да, просто Стас ужасно боится сообщить эту новость Владе. Хотя я больше чем уверена, что наша Влада – девочка умная и будет только рада за нас.
– Поддерживаю, – поддакнул я, кивая. Все еще не в состоянии отойти от легкого шока. – Вот это да, конечно. Вот это вы даете! – разулыбался все-таки, не сдержавшись. Взъерошил волосы, посмеиваясь.
Ехал шокировать Стаса, а в итоге шокотерапию получил сам.
– Собственно, поэтому и хотел с тобой поговорить, – немного погодя, откашлявшись, сказал Стас. – Спросить совет и мнение твое. Как думаешь, как Влада к таким новостям отнесется? Что мы со Степой сошлись? Не сильно разозлится?
– Ну, судя по тому, что она… – начал и тут же прикусил язык, чуть не ляпнув “рассказала”. По легенде я про ее занятия фотографией не знал до ее отъезда, а после мы больше не встречались. Поэтому и про Степаниду знать я не должен, так же, как и про многие другие мелочи. А, следовательно, ответ на вопрос Рыбкина вытекает из моих новостей.