— Я очень сильно тебя люблю. И очень сильно за тебя испугалась.
— Я тоже тебя люблю, Котенок. Мы справимся.
— Обязательно! — целую Дана в скулу.
Мы замолкаем. Я практически бессовестно улеглась рядом с Титовым на койку. Если сейчас кто-то зайдет, будет очень неловко и неудобно. Но у меня попросту нет сил, чтобы подняться. Только сейчас, в этот момент, я понимаю, насколько вымоталась. Эмоционально и физически истощила все свои резервы. Мне нужна передышка. Пусть это будет всего пара минут в объятиях Титова, но они нужны мне так же сильно, как воздух!
— У тебя не будет проблем в Академии, Юль? Из-за прогулов?
Я поджимаю губы. Прямой вопрос, который требует прямой ответ. Вот только сейчас не самое лучшее время для признаний. Лишние волнения Дану противопоказаны. Но и врать я тоже не хочу…
— Что-то не так? — спрашивает Титов, будто почувствовав мое замешательство.
— Тут такое дело… — начинаю, но договорить не успеваю.
Дверь в палату открывается. Я испуганно подскакиваю на ноги. Титов хватает меня за руку, не давая отскочить от него в другой конец комнаты. В палате появляется его мать.
— Что здесь происходит? — грозно вопрошает Ирина Григорьевна, сверля меня своим недовольным взглядом.
— Я уже ухожу, — кидаю, дергаясь в сторону двери.
Богдан не дает. Крепче сжимает пальцами мое запястье, возвращая обратно. Заставляет сесть рядом с ним. Припечатывая мать своим решительным:
— Юля остается со мной. А тебе пора отдохнуть, — добавляет с напором, — мам.
Глава 40
От того тона, каким Титов попросил маму «на выход», стало не по себе. Не хотелось бы ощутить подобную холодность в собственный адрес. Вот теперь вполне очевидно, что у мамы и сына не самые теплые взаимоотношения. Во многом, полагаю, потому, что Ирина Григорьевна любит указывать другим, как им стоит жить. Характер у нее такой — непримиримый. Не знаю, хорошо это или плохо. Не берусь судить. Но какой-то благородной частичкой души мне сейчас стало ее жаль.
— Прости, что? — переспрашивает Ирина Григорьевна, краснея пуще прежнего.
— Я говорю, что, кто, когда и где будет меня навещать, я вполне способен решить сам, мама, — спокойно отвечает Дан, крепче сжимая мою ладонь. — А тебе пора отдохнуть после перелета и бессонной ночи.
Женщина поправляет невидимую складку на подоле своего платья и пугающе спокойно переспрашивает:
— Ты выгоняешь собственную мать?
— Я тебя не выгоняю, а отправляю в отель. Выспаться и нормально пообедать, а не фаст фудом из столовой. Прошу, давай хотя бы сейчас без скандалов? И тебе, и мне нужен отдых. Увидимся завтра.