– Спрашивал? – поинтересовался отец деловито.
– Толку? И так знаю, что скажут.
– Ты за других не решай. – Отец степенно отпил чай. – А возьми да спроси. Не переломишься, поди.
Тин только вздохнул. Мать снова погладила его по руке.
– Тишенька… Ну поругались – с кем не бывает. Милые бранятся – только тешатся. Вспомни, чем ты ее завоевал, как ухаживал. Вот и сейчас сделай то же самое.
Завоевал… Ухаживал… Нет, судя по словам матери, ничего она не знает. Так, в самых общих чертах. Да какое там ухаживание? Пришёл, облапал, в машину посадил. Цветы, конфеты, рестораны. Постель. Именно сейчас, сидя на родительской кухне, Тихон вдруг понял, как это всё было чуждо Варе. В свете того, что он о ней узнал и понял, – как она это всё позволила ему? Почему? Зачем села в машину? Зачем вообще стала продолжать эти отношения? Ведь он точно знал теперь, что это было совершенно не для нее. Не ее формат, не ее уровень. И тем не менее…
Значит, было что-то. Что-то, что преодолело все противоречия между ними, всю их несхожесть и где-то даже полярность. Что-то, что не измеришь и не осознаешь логикой. Так что это было?
Видимо, какие-то из его эмоций отразились на лице. Отец кивнул матери.
– Ставь тесто, Серафима. К вечеру у нас гости.
– Какие гости? – не сообразила Серафима Андреевна.
– Тиша невесту привезёт. – Аристарх Петрович встал из-за стола.
– Очень смешно, батя. – Тин тоже поднялся. Под сердцем образовался холодок. – Ты уж как пошутишь, так пошутишь.
– Не до шуток в таком серьёзном деле. – Аристарх Петрович размашисто и троекратно перекрестил сына. – Не по чину тебе, Тиша, сидеть да ждать у моря погоды. И девушка мучается. Поезжай. Ввечеру ждём для благословения. А я икону Спаса Вседержителя пойду приготовлю.
Тихон хотел что-то возразить. Что-то сказать. И вдруг передумал.
Он увидел узор в ворохе пёстрого тряпья. Вот же он.
Жизнь – не шахматы, люди – не фигуры на доске. К чёрту чужие советы и умные слова. Надо идти и делать. И будь что будет. Сколько он придумывал слов разных для Вари. Да только всё равно кроме правды ничего лучше не изобретено.
Коротко кивнул отцу, подставил лоб для материнского поцелуя. И вышел в двери. Успев услышать батино: «Ставь, ставь тесто, Сима. Будут гости». Эх, Тихону бы отцову уверенность.
Формально Варя была в отпуске с этого понедельника. Но в пятницу случился ожидаемый аншлаг, «проставиться», как положено, не вышло. А делать сегодня всё равно нечего. И к обеду Варя с тортом и заготовками для бутербродов пришла на работу. Попили чаю, уже без спешки побеседовали, даже Данила Григорьевич, друг-охранник, соизволил на полчаса явиться. В общем, проводили Варю в отпуск как надо, пожелали отдохнуть как следует и всё, что еще положено. Честно сказать, Варвара бы еще посидела, но работа – уже временно не ее – буквально скреблась в двери. И пришлось прощаться, улыбаться и собираться домой. Только вот что там делать ближайшие три недели?
На море она так и не решилась ехать. Сколько бы не намекали родители – не хотелось. Вот просто не хотелось и всё. Коля собирался отправить на пыльный и жаркий август жену и дочь в один из многочисленных подмосковных пансионатов. И Варя вяло подумывала о том, чтобы составить им компанию. И Любаве не скучно, и Варя свежим воздухом подышит, переключится на что-то другое. Но и эта перспектива особого энтузиазма не вызывала.
А, может, воспользоваться советом Ларки и сделать что-то из ряда вон? Записаться в секцию скалолазания? Прыгнуть с парашютом в тандеме? Сходить на мужской стриптиз? Варя усмехнулась. Все суета сует и томление духа. После того, через что она прошла. Чего она на том стриптизе и парашюте не видала – после Тихого?
ebooksa