Театр тающих теней. Под знаком волка

Ждет, пока она собирает и перевязывает бечевкой картины. Не помогает. Ведет провожать.

В дверях уже окликает. Агата поворачивается, яркий луч солнца падает прямо в глаза. Щурится. И пока щурится, Глава Гильдии вглядывается в ее лицо. Пристально вглядывается. Будто хочет что-то понять.

— После разговора с вашем мужем Гильдия примет решение. Мое почтение, госпожа Ван Хогволс.

Захлопывает за ней дверь.

Наспех завязанная бечевка развязывается, и картины падают в жидкий декабрьский снег.

«После разговора с вашим мужем…»

«…Гильдия примет решение…»

«…После разговора с вашим мужем…»

«В пять часов пополудни…»

«Гильдия примет решение…»

И до пяти часов нужно всё успеть. Придумать все. И всех уговорить…

Четыре часа пополудни

Якоб, лекарь из лечебницы Св. Георгия, ходит из стороны в сторону по zijkamer — боковой комнате первого этажа. Выходит в прихожую. Открывает дверь, выглядывает за порог. Агата злится, что лекарь выпускает тепло — дом так прогреться не успеет. Заходит обратно. Снова ходит из угла в угол.

— А если узнают?

— Узнают — моя вина. — Агата сама перетаскивает мольберт ближе к окну. — Анетта! Неси оставшиеся краски из мансарды. Только не рассыпь, бога ради!

Оборачивается к Якобу.

— Питер из Гильдии возчиков колеса принесет, к креслу приделает. Подвинем кресло к холсту. И готово. Вы только лечите. Лечите, и всё! Вам ли всю правду знать!

— Но господь видит, что знаю я.

Якоб в сомнениях — остаться? Или уйти? Или всё же остаться?

— Господь видит. Что бессильным мира сего нужно помогать. И помогает.