Приближается декабрь. Монотонная жизнь в Гаване перемежается случайными взрывами, стрельбой, нападениями, и наша мать укрепляется во мнении, что нам не следует гулять по городу в одиночку. Меня новые правила вполне устраивают. Я живу словно в чистилище, цепляясь за каждое сообщение по радио, за малейшую новость о боях в Сьерра-Маэстра. Письма Пабло приходят нерегулярно, их доставляют мне посыльные, которых удалось завербовать с помощью подкупа и уговоров. Я живу в постоянном страхе от того, что мать или отец могут найти письма, я боюсь осуждения Магды и вопросов моих сестер.
Лишь однажды я поделилась с Анной – я сказала ей, что познакомилась с мужчиной, но не вдавалась в подробности. Я очень хочу рассказать о Пабло, хочу поделиться этой тайной с самыми близкими мне людьми, но каждый раз, когда я собираюсь заговорить о нем, что-то внутри меня не дает этого сделать. Я прячу его письма в своей комнате и, когда остаюсь одна, перечитываю их снова и снова. Я боюсь, что мои письма не дойдут до него в горах, что их перехватят, боюсь, что все закончится катастрофой.
Несмотря на то, как мы расстались, несмотря на наши сомнения, я не теряю надежду на то, что наши отношения не закончились.
Когда приходит следующее письмо, я жадно вскрываю конверт.
Я стала часто обращаться к Богу – прихожу в церковь, становлюсь на колени и молюсь, чтобы Господь уберег Пабло, сохранил его жизнь и вернул его ко мне. И еще я постоянно беспокоюсь об Алехандро.
Я сомневаюсь, что Бога волнует будущее Кубы – иногда мне кажется, что он создал этот рай на земле и потом бросил нас на произвол судьбы, – но я надеюсь, что он защитит моего брата и Пабло. Надежда – единственное, что остается, когда мир вокруг рушится.
Я стала проводить все больше времени с Анной. Мы часто отдыхаем с ней у бассейна с напитками в руках, пока Мария играет и плещется в воде. Эта идиллия совсем не похожа на жизнь в другой части Гаваны, о которой я читаю в газетах, выброшенных в мусорное ведро отцом. В статьях часто публикуют ужасные вещи, сопровождая их фотографиями погибших кубинцев. Я ничего не могу с собой поделать – я рассматриваю лица, боясь, что когда-нибудь наступит день и на фотографии я найду лицо Пабло или Алехандро. Батиста в последнее время очень рьяно зачищает улицы от всех, кто, как он считает, представляет угрозу. Должно быть, иметь столько врагов и чувствовать за спиной дыхание Фиделя очень утомительно.
Сегодня Беатрис и Изабель коротают время в гостиной, обмениваясь друг с другом колкостями, а я читаю книгу, свернувшись калачиком на диване. Где Мария – никто не знает. Наверное, она охотится на ящериц на заднем дворе.
– Она что, сумасшедшая?
Голос Беатрис прерывает мое чтение.
– Что? – спрашиваю я.
– Я говорю про Изабеллу. Она с ума сошла, раз собирается объявить, что выйдет замуж за Альберто. Скажи ей.
Старшая сестра бросает острые как кинжалы взгляды на Беатрис, а потом быстро поворачивается ко мне.
Родители еще не знают о помолвке. Лично я сомневаюсь, что у Альберто хватит духу встретиться лицом к лицу с нашим отцом, но я его за это не виню. Отец Альберто – преуспевающий врач, представитель среднего класса, но его доход не сравнится с доходом сахарного барона. Альберто работает бухгалтером. Они с Изабеллой познакомились в Варадеро девять месяцев назад, и с тех пор она не обращает внимания ни на кого другого.
Альберто хорош собой, и, как мне кажется, он искренне заботится об Изабель, но я до сих пор не поняла, как она к нему относится. Она из нас самая скрытная. Она держит свои эмоции под замком, в то время как Беатрис выставляет их напоказ всему миру. Мне бы хотелось думать, что я такая же сдержанная, как Изабель, но боюсь, что рано или поздно мое сердце меня выдаст.
– Самое главное, чтобы она была счастлива, – отвечаю я.
Выражение лица Изабель смягчается, и она смотрит на меня с благодарностью.
Беатрис неэлегантно фыркает.