– Тогда мы поедем к ней. Я собирался отвезти тебя в Варадеро. Санта-Клара не так уж далеко оттуда. Мы можем съездить туда после пляжа. – Он колеблется. – Чтобы наша поездка не была слишком утомительной, мы могли бы переночевать где-нибудь, если ты не против.
Я делаю глубокий вдох.
– Звучит превосходно.
Луис берет мою руку и сжимает ее, наши пальцы переплетаются. Он подносит наши сплетенные руки к губам и целует костяшки моих пальцев. На его лице сомнение, он до конца не уверен в правильности того, что делает, так же как и я.
Неужели это будет обычная интрижка? Курортный роман, состоящий из украденных моментов, которые я буду с нежностью вспоминать через месяц или два? Я всегда предпочитала стабильные отношения. Я пытаюсь представить себе, что сижу с друзьями в баре в Майами, потягиваю коктейль и рассказываю им о Луисе, но картинка выглядит совершенно неправдоподобно. В его манерах нет ничего, что указывало бы на беспечность. Он кажется человеком серьезным и не склонным к мимолетным романам.
И все же…
Мы оба уже не подростки, чтобы слепо пускаться во все тяжкие. Мы оба понимаем, что формально не подходим друг другу и беспечный роман может обернуться большими проблемами. Несмотря на то что у нас много общего, реальность такова, что если отношения между Соединенными Штатами и Кубой не изменятся кардинальным образом, то наши личные отношения обречены. Отношения на расстоянии приобретают совершенно новый смысл в такой стране, как Куба, где Интернет жестко регулируется, отсутствует нормальная коммуникация, туристические поездки запрещены Соединенными Штатами, свобода передвижения кубинцев зависит от капризов правительственной бюрократии и экономических реалий, а правительство – это страшный призрак, довлеющий над своими гражданами.
Разве между нами может быть что-то большее, чем мимолетная интрижка?
– Ты уверен, что мое желание поехать к Магде не обернется неприятностями? – снова спрашиваю я, стараясь выбросить из головы мучительные сомнения насчет нашего будущего.
– Наверное, все будет хорошо, – отвечает он, глядя на наши сцепленные руки. – Если кто-то и следит за тобой, то скорее всего решит, что ты просто навещаешь старого друга семьи. Они же не знают, что ты кого-то ищешь.
Я замерла.
– Что значит «если следит за тобой»? Ты хочешь сказать, что власти шпионят за мной?
Разве мне не приходило в голову, что они скорее всего следят за кубинскими агитаторами и иностранными чиновниками? Конечно, приходило. Но зачем следить за мной?
Луис смотрит на меня, и в его глазах я читаю безграничное терпение и легкую грусть.
– Они любят следить за всеми подряд.
– Но почему за мной? Я ведь пишу статью о туризме, а не о политике.
– Да, но при этом ты еще и потомок одной из самых богатых и известных семей Кубы. А чего ты ожидала? Кроме того, ты живешь у нас… – Он пожимает плечами. – Как я уже сказал, они любят следить за всеми.
– Ты думаешь, они следят за мной все время, пока я здесь?
– Скорее всего, нет. В конце концов, у них ограниченные ресурсы. Впрочем, кто знает?
Мысль о том, что кто-то, пусть и безобидно, наблюдает за мной с тех пор, как я приехала в Гавану, наводит ужас. Следили ли за нами, когда мы с Луисом сидели рядом на Малеконе? Может быть, в Гаванском соборе кто-то притворялся молящимся, а на самом деле фиксировал мои передвижения, чтобы потом доложить о них какому-нибудь правительственному чиновнику?