– Они хотят отправить меня на Кубу.
Ник осторожно ставит бокал на стол.
– Они?
– ЦРУ.
– Значит, Дуайер не дремлет. А я и не заметил, как ты возобновила связь с ним. Что он сказал насчет Лондона?
– Там обо всем позаботились. Мне нечего опасаться. Дело улажено.
– Хорошо.
Со дня возвращения в Америку мы почти не говорили об убийстве Рамона, но облегчение, которое прозвучало сейчас в голосе Ника, свидетельствует о том, что он беспокоился не меньше моего.
– Вчера приходил Дуайер, – говорю я.
– Он заявился сюда?
– Сидел на ступеньках, когда я вернулась с рынка.
– Этот человек совсем стыд потерял, – говорит Ник и, помолчав, прибавляет: – Значит, они про нас знают.
– Думаю, про нас знают уже все. Мы не были особенно осторожны. Это тебя смущает?
– Это меня не смущает, это осложняет дело.
– Я думала, сложнее уж некуда.
– Есть куда, – отвечает Ник, очень аккуратно и сосредоточенно распиливая ножом мясо, которое я передержала в духовке. – Чего он хотел?
– Они хотят отправить меня на Кубу, – повторяю я.
– Они – конечно, а чего хочешь ты?
Я молчу.
– Ты не сказала ему «нет», верно?