Тяжелая корона

Родион ранен в плечо, и падает еще один солдат Енина, водитель с детским лицом по имени Тимур. Я понимаю, что Джейс отстреливается, и Данте тоже. Они не были настолько глупы, чтобы прийти безоружными, как я.

Но Данте сам пострадал. Он, спотыкаясь, приближается к триптиху, из ноги и руки у него течет кровь.

Зарычав, Енин пытается выстрелить Данте в спину. Слишком поздно, Данте уперся в массивный деревянный триптих и толкает его изо всех сил. Со сдавленным ревом Данте удается перевернуть его. Он падает на сиденья с тошнотворной силой. Он, должно быть, весит две тысячи фунтов, как падающий фасад дома, любой, кто окажется под ним, будет раздавлен.

Стрельба прекращается, когда все разбегаются.

Я хватаю безвольное тело Елены и перекидываю ее через плечо. Камилла тащит Неро, ее зубы оскалены, а сухожилия выступают на шее. Данте схватил Грету, которая единственная кажется невредимой.

Триптих падает с оглушительным звуком, похожим на взрыв бомбы, деревянные осколки разлетаются во все стороны. Я не знаю, задел он русских или нет, потому что нет времени оглядываться назад. Мы выбегаем из задней части собора, Данте хромает на раненую ногу, но все еще помогает Камилле поддерживать истекающее кровью тело Неро, я пытаюсь не споткнуться о длинный шлейф платья Елены, свисающий с моего плеча.

В затемненной апсиде я слышу топот шагов за нами.

Я оборачиваюсь, пистолет Адриана все еще зажат в моей руке. Я едва могу видеть, и мой палец конвульсивно дергается на спусковом крючке. Прямо перед тем, как выстрелить, я понимаю, что это всего лишь Джейс.

— Не жди меня или чего-то еще! — он тяжело дышит, сильно разгневанный.

У меня нет слов, чтобы ответить ему.

Я просто снова разворачиваюсь и убегаю из церкви, оставляя тело моего отца позади.

16. Елена

Я просыпаюсь, замерзшая и окоченевшая, в темной комнате.

Здесь пахнет сыростью и немного дизелем.

Когда я пытаюсь пошевелиться, я слышу звон металла и шелест ткани. Все мое тело кажется тяжелым и ноющим, пульсирующая боль, кажется, распространяется от левого плеча до самых пальцев ног.

Моя голова тяжелая. Кажется, я не могу понять, что, черт возьми, происходит.

И тогда все начинает возвращаться ко мне.

Себастьян, стоящий у алтаря, выглядит самым красивым в этом идеально сидящем костюме.

Его семья, расположившаяся на высоких стульях с высокими спинками, выглядит довольной и выжидающей.

А потом мой отец и его люди. Он привел Родиона, Тимура, Вейла и Кадира. Кроме Родиона, bratoks технически были родственниками, Вейл приходится мне дядей, а Тимур и Кадир — дальними кузенами. И все же было странно, что моя сторона на свадебной вечеринке смотрела на нас так холодно, без всякого намека на счастье. Всего лишь своего рода жесткое ожидание.