Тяжелая корона

22
18
20
22
24
26
28
30

На мгновение я думаю, что она согласится со своим мужем. Затем она сильно качает головой.

— Мы не можем оставить Себа в этом одного, — говорит она. — Ты в долгу перед ним, Каллумом, ты знаешь, что это так. И я тоже. Ночь, которая свела нас вместе, погубила его. Он никогда не винил меня. Он никогда не жаловался. И, кроме того, Кэл, Алексей Енин — гребаный психопат, без обид, Елена. Он придет за всеми нами. Если мы собираемся вступить во Вторую мировую войну, давай сделаем это сейчас, а не после Перл-Харбор.

Каллум хмурится.

— Не используй историю против меня, Аида.

— КЭЛ!

— Хорошо, хорошо! — он поднимает руки. — Мы поможем ему. Но мы должны отвезти Майлза в дом моих родителей…

— Очевидно.

— И на тебе жилет. И мы берем с собой мужчин.

— Разумно, — говорит Аида, пытаясь скрыть тот факт, что он согласился быстрее, чем она ожидала. У нее вид человека, у которого наготове было еще около восьми аргументов, если ее первый потерпит неудачу.

Секретарь торопливо возвращается в комнату, неся несколько разных бутылок воды.

— Простите! — задыхается она. — У нас в холодильнике осталась только минеральная, поэтому я сбегала в холл, чтобы взять еще немного Эвиан…

— Спасибо, — говорю я, забирая бутылку из ее рук. — Я возьму ее с собой.

31. Себастьян

Я стою в музыкальной комнате. С тех пор, как умерла моя мать, это место стало святыней в нашем доме. Часовня, самое священное место. Но, как я узнал в Русской православной церкви, священные места мало что значат.

Последний раз, когда я заходил сюда, был с Еленой.

Теперь я привязал ее брата к стулу в центре комнаты.

Несколько дней назад он был на моей свадьбе. Он надел кольцо мне на палец, планируя пустить пулю в голову всего несколько минут спустя.

Жизнь бесконечно удивительна. Для всех нас.

Я не потрудился заткнуть рот Адриану. Мне все равно, хочет ли он поговорить. Это ничего не изменит.

Он упрямо молчал, наблюдая за мной своими фиолетовыми глазами, которые так тревожно похожи на глаза его сестры.