Я порылась в сумке и для начала вытащила кинжал. Я не знала, как управляться с боевыми кинжалами, да и боевой ли он был, если учесть, что в рукоять был вставлен камень, поэтому просто протянула ему кинжал рукоятью вперед, как мама учила меня с детства подавать режущие предметы.
Альгидрас застыл и какое-то время смотрел на кинжал не отрываясь. Я уже начала волноваться, когда он вдруг глухо произнес:
– Нет.
– Что? Он не хванский? – растерялась я.
Он замотал головой.
– Хванский, только…
Он что-то произнес по-хвански, взглянув вверх, словно молитву вознес.
– Так. Просто скажи мне, что не так. Я пойму.
– Он дорого стоил. Ты его купила? – спросил он с сильным акцентом.
– Нет. У меня не хватило бы денег. Купец просил передать его тебе и попросить, чтобы твои боги были добры к нему. Его имя Насим.
Альгидрас глубоко вздохнул и коротко приказал:
– Положи его на перила, лезвием от себя… и от меня.
Я удивленно вскинула брови, но комментировать не стала. Просто сделала, как он просил. Альгидрас произнес над кинжалом несколько слов медленно и четко и только потом взял его в руки. Я ожидала, что он, как это обычно делают персонажи в фильмах, проверит его на остроту, но он просто вертел его в руках, словно видел впервые.
– Почему ты не взял его из моих рук?
Он снова вздохнул и поднял голову.
– Я не мог. Это ритуальный кинжал. Вместе с этим кинжалом женщина вручает мужчине всю себя, без остатка. И если он его примет… Это перед богами.
– Ой. Я не знала, – испуганно пробормотала я.
– Я понимаю. Потому и попросил его положить.
Кажется, Альгидрас был смущен не меньше меня.
– А теперь это не работает? Ну… то есть… я ведь не вручила тебе всю себя, так? Я же просто положила… – зачастила я.