Отдана горгулье

Они намного, намного хуже.

Как горгулья, я прикован к месту. Я не могу повернуть голову. Я не могу пошевелить рукой, чтобы почесать яйца, не говоря уже о том, чтобы расхаживать по башне или спуститься с крыши кинотеатра, чтобы по запаху Джесси добраться до того ужасного места, которое она называет домом.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы оставить ее на пороге гостиницы, где она живет, вдыхая вонь дешевого алкоголя и блевотины. Нестиранные простыни, растительное масло и ее отчаяние.

Мне неприятно сознавать, что она не хочет там оставаться. Ей не нужно было мне это говорить, я почувствовал все по тому, как ее руки задержались на моих после того, как я опустил ее на землю. То, как ее взгляд метнулся ко мне, когда она входила в дверь.

Больше всего я ненавижу осознавать, что не могу обеспечить ей дом получше. Без сомнения, она моя пара. Никто другой не смог бы обратить вспять процесс окаменения, а ведь я даже не погрузил член в ее идеальную щелку. Никто другой не смог бы пробудить во мне ревнивое чувство собственничества, которое я испытываю даже сейчас. Даже превратившись в камень, мое сердце горит от потребности иметь ее рядом, наблюдать за ней и защищать.

Но я больше никогда ее не увижу. Если она меня послушает. Если она знает, что для нее хорошо, она будет держаться подальше. Я никогда больше не почувствую ее пряно-сладкий аромат смородины или не увижу, как ее розовые губки приоткрываются при вздохе, когда она впервые проводит пальцами по влажной киске.

Я — эгоистичный ублюдок, и поэтому, когда на город опускается ночь, и я просыпаюсь, я мгновенно поворачиваю голову к двери башни, вопреки всему надеясь, что она появится. Господи, пусть она проигнорирует мои необдуманные слова. Пусть ее желание ко мне будет хотя бы наполовину таким же яростным, как мое к ней, и она вернется сюда сегодня вечером, не в силах ничего с собой поделать.

Она не приходит.

Каким-то образом я останавливаю себя от того, чтобы покинуть башню в поисках нее. Я впиваюсь когтями в каменную кладку и отрываю куски от арки, но останавливаю себя.

И когда наступает утро, и мое тело снова превращается в камень, я знаю, что меня ждет еще один ужасный, бессонный день.



13

Джесси

Ненавижу, что не танцую для Уильяма сегодня вечером.

Мне неприятно осознавать, что он ждет там, в башне, гадая, приду ли я. Сомневаясь, послушала ли я его, но надеясь, что я все равно приду. По крайней мере, я думаю, что он так думает. Это то, что я бы подумала на его месте.

Как я могу скучать по тому, кого едва знаю?

Все, что я знаю, это то, что я провожу полдня и ночь, представляя его руки и рот на себе. Другую половину я провожу, мечтая о вкусе его члена, когда беру его в рот, и о стоне, который он издал, когда взорвался для меня.

Хотя он прав. Я не могу позволить себе отказаться от стриптиза и знаю по личному опыту, что это обычно является решающим фактором. По крайней мере, Уильям был достаточно честен, чтобы признать это, в отличие от других парней, с которыми я была.

Сидя, поджав ноги, на своей койке, я доедаю последние кусочки суши и вяло листаю телефон. Мой банковский счет выглядит лучше, чем на прошлой неделе, но мне все еще нужно заплатить за проживание и питание на следующей. Мне нужно больше денег, если я хочу, чтобы мне хватило на страховой депозит.

И у меня нет новых запросов в приложении «Чудовищные Сделки». Со вздохом я переключаюсь на Glitterbabes, где принимаю заказы только от людей. Забавно, что они внезапно стали менее привлекательными.