В двух кварталах мы видим невзрачный черный седан, притаившийся между двух зданий. За рулем – непривычно серьезный Дионис. Гермес садится на переднее сиденье, а я проскальзываю назад. Он смотрит на меня в зеркало заднего вида и качает головой.
– Черт побери, похоже, Гермес все же была права.
– Оплату приму наличными. – Кажется, она просто на автомате повторяет их привычные беззлобные шутки, мыслями уносясь далеко отсюда. – Поехали.
Когда мы проезжаем через нижний город и приближаемся к Кипарисовому мосту, паника подступает к горлу. Давление барьера на этот раз ощущается гораздо слабее, он едва заметен.
Я рассчитываю, что меня повезут на запад к дому матери, но вместо этого они сворачивают на север. Что-то не так. Я наклоняюсь вперед между сиденьями.
– Куда мы направляемся?
– Везем тебя к матери. Она в башне Додона, вместе с остальными.
Я бросаюсь на Гермес, пока она не успевает пошевелиться, и хватаю ее рукой за горло.
– Ты обманула меня.
Дионис даже не сбавляет скорость. Он едва удостаивает нас взглядом.
– Не ссорьтесь, детишки. Мне бы очень не хотелось разворачивать машину.
Гермес закатывает глаза.
– Ты идиотка, которая не выяснила больше подробностей. Ты предложила сделку. Твоя мать согласилась. Я просто передаю послания, а теперь еще и посылку. Сядь, пока не покалечилась.
Вместо этого я сильнее сжимаю руку.
– Если это обман…
– Что ты сделаешь, Персефона? Убьешь меня? – Гермес издает безрадостный смешок. – Можешь попробовать.
Это в точности повторяет слова Аида. О том, что Зевс попытается забрать меня и уничтожить нижний город. Первое из-за моих действий не имеет значения. А последнего я как раз стараюсь избежать. Черт возьми, Гермес права. Я сама попросила. И не имею права угрожать или вставать в позу только потому, что все происходит не совсем так, как я ожидала.
И хотя я понимаю это, мне все же требуется неожиданно много усилий, чтобы разжать пальцы и отпустить ее.
– Мне нужно, чтобы он выжил. – Я не собиралась говорить это вслух. Возможно, Аид им небезразличен, но мне они не друзья. Я не могу им доверять.
Наконец Гермес смотрит на меня.