Доверься мне

— Девушку с тарелки?

Жар на его щеках усиливается.

— Да… не обращай внимания.

Он быстро набирает правильный код и открывает дверь. Уводит меня с холода и дождя, едва ощутимо касаясь поясницы. Я тащусь к лифту, оставляя за собой лужи.

С тихим проклятием Джон стягивает с себя мокрую фланелевую рубашку, обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе.

— Ты замерзла.

В голосе слышится обвинение, как будто ему известно, как долго я пробыла снаружи, пытаясь зайти и проваливаясь. Сильнее прикусываю губу. Без единого слова Джон ударяет по кнопке нашего этажа. В наступившей тишине лифт с таким же успехом мог бы быть могилой. Я смотрю вниз на свои пальцы и дрожу, а он прижимает меня ближе и потирает мою руку своей большой ладонью.

Мне стоило бы оттолкнуть его, но Джон теплый и это ощущается слишком хорошо. Ага, я выбираю вместо гордости банальный человеческий комфорт. Когда мы достигаем нашей небольшой лестничной площадки, Джон набирает код на моей входной двери, вследствие чего моя гордость получает еще один удар.

Я отшатываюсь назад, наконец-то устремляя взгляд на него.

— Ты знаешь код?

Джону хватает наглости подмигнуть.

— Киллиан — мой ближайший друг. Для безопасности мы знаем коды друг друга.

— Теперь я не чувствую себя в безопасности, — ворчу, заходя в пентхаус.

Он следует за мной.

— Надеюсь, ты злишься из принципа и не думаешь, что я когда-нибудь войду сюда без приглашения.

Смотрю на него и замедляю шаги, видя выражение боли на лице. Вздыхаю.

— Да, из принципа. — Я слабо улыбаюсь. — Если бы ты на самом деле хотел войти, мог бы просто перемахнуть через стену, как это сделала я.

Не думаю, что прямо сейчас Джон находит мою попытку пошутить удачной. Но его скованность ослабевает.

— В любое время, когда соберешься заниматься йогой голышом, дай мне знать, и я моментально явлюсь.

Несмотря на тяжесть в груди, я коротко смеюсь.