– Брось, Роудс, я же знаю, ты бессердечный монстр, но прошу тебя, я же просто муж…
– Я всегда считала… – Она умолкла, не договорив, а он снова выпрямился и выгнул бровь, как бы прося не томить. – Нет, забудь, – помедлив, сказала Либби.
– Ой, да ладно. – Он пихнул ее плечом. – Я оголился перед тобой. Ну так, образно.
Она резко вскинула бровь.
– Мне что, раздеться?
– Образно, – подчеркнуто повторил Нико. – Да, давай. Вот, – сказал он и, взяв бутылку, собрался подлить ей вина. – Может, это поможет, а то у тебя все…
– Ну да, это поможет расслабиться. Если бы ты только знал… – пробормотала она себе под нос, забирая бутылку.
– А это что еще значит? Только не говори, будто весь прошлый год без меня ты провела в бегах и открыла клуб любителей вина из коробки.
– Нет, но я определенно считала твою правоту насчет Эзры какой-то злой вселенской шуткой. – Она вздохнула и, видимо, послав подальше все ограничения с приличиями, поднесла к губам бутылку. – Пообещай выслушать не перебивая, – сказала Либби между большими глотками винтажного вина из Старого Света.
– Обещаю. Я весь изведусь внутри, но буду нем как рыба, клянусь. – Нико поднял бокал, но она протянула ему бутылку. – Ну ладно, с волками жить…
Нико приложился к бутылке, а Либби воспользовалась его молчанием, сказала:
– Знаешь, насчет Эзры ты ошибся. Просто не до конца, но это бесит не меньше.
– И то верно, – легкомысленно произнес Нико.
– Ты обещал помалкивать, – проворчала Либби, забирая у него бутылку. И, зло посмотрев на Нико, продолжила: – Не хочу шутить на эту тему. Не хочу говорить на нее, – пояснила она, – я хочу просто… наверное… – Вздохнула. – Отчасти я думала, что будь у меня ты, все обернулось бы не так плохо. Или что без тебя я влипла как никогда крепко.
Она задумчиво сделала еще один глоток. Нико, который все же был не таким уж и чурбаном, ждал неподвижно, хотя даже он чувствовал некие перемены. Защита Либби ослабла.
В повисшей тишине он мысленно перенесся в спальню наверху, представил спящего Гидеона; подумал, что тот в каком-то смысле одобрил бы эту беседу и то, что Нико пытался сказать, хотя другая часть Гидеона испытала бы, наверное, боль. Его ранит, но не убьет. Разницу Нико чувствовал, а для этого нужно было понимать всю сложность отношений со спящим наверху сноходцем.
– Ты, в принципе… – хриплым, но уверенным голосом начала Либби. Нико не смел шевельнуться, даже дышать. – Если мы правы, – сказала она, – если эксперимент сработает, если теория Атласа верна и у нашего мира правда существуют иные версии и там есть мы, то, как ты думаешь…
Она повернулась к нему, забыв о бутылке.
Пламя продолжало свой танец. Часы все тикали.
Либби заговорила первой.