Крах Атласа

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вот, снова ты за старое. – Удары сердца отдавались в ушах, где-то за висками. – Ты указываешь мне, что чувствовать.

– Точно, извини, не стану. Я не стану… Ничего не понимаю. – Нико отодвинулся, а Либби, испытав внезапный приступ паники и гнева, поняла, что он вот-вот уйдет. – Прости, мне кажется… мне кажется, мы не в ту степь пошли, все я виноват, я не хотел…

– Чего ты не хотел? Вести меня дальше? Лгать? – Она ощутила во рту горький привкус, то ли от желчи, то ли от ужасного красного вина, которое Нико находил таким вкусным. Они словно бы существовали все это время в двух совершенно непохожих мирах.

Нико устремил на нее взгляд.

– Роудс, у тебя есть ко мне чувства?

– Я… – Она же странствовала во времени, отринула принципы физики. С какой стати теперь пугаться мелкого идиотского вопроса типа «У тебя есть ко мне чувства?» от парня, который с самого первого дня знакомства дергал ее за косички! – Сука, может и есть, Варона. Хочешь сказать, у тебя нет?

– Нет, конечно, я этого не говорю. Мы же оба знаем, это… это сложно, странно, не похоже ни на что, что у нас бывает с другими…

– А это не чувства?

– Я тебе и говорю, что это чувства, конечно же, как не чувства? Просто… я этих чувств целое море испытываю, ясно тебе? – раздраженно проговорил Нико, и Либби захотелось придушить его голыми руками. – Я люблю Гидеона, люблю тебя и, наверное, немножко Парису, Тристана и, господи боже, наверное, даже Рэйну. И, честно говоря, – напряженно произнес он, – если бы Каллум позвал меня выпить, то вряд ли я сумел бы ему отказать…

Испытывая полную беспомощность, Либби ощутила привкус дыма на кончике языка.

– Что ты такое несешь?

– Говорю, что у меня есть чувства, и что я выбираю, а прямо сейчас мой выбор – пойти баиньки, – проворчал Нико и, растирая шею, кое-как поднялся с пола. – Я прямо говорю: да. Ясно? Да, я, конечно же, порой задумываюсь, Роудс, ведь ты меня толкаешь вперед, и мне это нужно, ты нужна мне. Ты просто охрененно нужна в моей жизни, просто… – Он снова поморщился. – Видимо, не так охрененно, как того хотела бы ты.

– Я этого не говорила. – О, эта ненависть определенно была сильна. Такое чувство было ничем не измерить. – Я не говорила, что мне от тебя что-то нужно.

– Ладно, круто, зашибись. – Нико снова сел, осознав, видимо, что по собственной же вине не в силах устоять на ногах. – Значит, мы любим друг друга, Роудс, что дальше?

– Что дальше? – Либби ощутила, как накатывает истерика. – И ты вот так меня об этом спрашиваешь?

– Послушай, – вздохнул он, – мне сейчас только одного хочется: лечь спать, потом проснуться, запилить на пару с тобой новый мир, а потом, как закончим, возможно, перекусить начос. – Он взглянул на нее, и в нем она увидела подростка, ребенка, который словно бы предлагал поохотиться на подкроватных чудовищ. – Я бы очень хотел услышать, что в тебе изменилось, что нового. Что вызывает у тебя откровенно ужасные чувства, и о чем ты не хочешь мне говорить. Но на этом все… как не поймешь?

Он смотрел на нее с мольбой.

– Может, в каком-то ином мире мы и сходимся, Роудс, только не в этом, – сказал Нико. – Может, просто не сейчас, а потом, как-нибудь… Да и как бы мы сошлись сейчас? – напомнил он голосом, лишенным обычной игривости, опустошающей заносчивости, но оказалось, что Либби и таким с легкостью его ненавидит. – Ты мне даже правды сказать не можешь!

– Правды хочешь? – Она возбужденно вскочила на ноги. – Я доверилась человеку, а он меня предал, Варона, запер в ловушке и заставил сделать катастрофический выбор, так что худо-бедно можно понять, почему я не хочу об этом говорить. Тебе так не кажется?

– Ты на меня злишься? Правда? – Он тоже поднялся. – Разве можно на меня злиться, ведь я всего лишь сказал, как много ты для меня значишь? – Он презрительно сощурил глаза. – И не прикидывайся, будто сохла по мне, ведь за помощью ты пошла к Тристану.