Крах Атласа

Накатившая волна гнева, горечи и вины унесла Либби за грань. Она задымилась.

– Слышал бы ты, как это по-детски звучит…

– Ну давай, назови меня ребенком, – помрачнел он. – Все так говорят. Ты понимаешь? Все, кроме Гидеона, – потеплевшим голосом добавил он, – и может быть, это для меня что-то значит. Может, это для меня значит больше, чем игра в какое-то кривое зеркало, за которой мы провели шесть лет, – отрезал он. – Гонялись друг за другом по кругу, туда-сюда, туда-сюда, а вышло так, что мы постоянно лишь убегали…

– И кем же мне стать? Святым Гидеоном, чтобы ты смог спокойно любить меня и не чувствовать себя как в ловушке? Я убийца, Варона, – само собой сорвалось с губ. – Я не испытываю ни печали, ни жалости… – Казалось, что она выжимает из себя это признание, ломая позвонки с ребрами, лишь бы выдавить истину. – Я уже не та, что прежде. Смог бы ты любить меня, зная это? Зная всю правду обо мне?

– Да. – Он воинственно вскинул руки. – Да, дура ты проклятая. По-твоему, я тебя за непорочность люблю? – воскликнул он, охваченный чистой яростью. – Ты правда думала, будто я смогу любить тебя, только если твои руки будут чисты?

Она моргнула.

Потом еще раз.

Нико понурил плечи и в расстройствах почесал голову.

– Я до конца жизни буду вращаться на твоей орбите, – произнес он с усталостью, которую Либби прекрасно понимала. Это измождение было ей знакомо. – Для меня это привилегия. Меньше ли она от того, что мы не спим вместе? От того, что у нас никогда не будет детей и мы не держимся за ручки? Ты есть в каждом мире, где есть я, твоя судьба – моя судьба. Либо ты следуешь за мной, либо я за тобой – неважно, да мне и все равно. Если это не любовь, то я тогда просто не понимаю любви, но меня все устраивает, а если я правда болван, то не страшно. Если же тебе этого мало, то пусть. Чего бы ты ни ждала от меня, это не изменит того, что я готов тебе дать.

Нико отошел на шаг. Потом еще. Он направился к двери, и Либби не стала его задерживать.

На пороге он встал и обернулся, посмотрел, как она остывает, глядя на пламя в камине.

– Роудс, – сказал Нико, не то вопросительно, не то с мольбой.

Либби закрыла глаза и вздохнула.

– Ну ладно, ты прав, – сказала она. – Я знаю, что ты прав. Все дело… – Она повела рукой в воздухе. – Дело в вине.

Нико помедлил и спросил:

– А тебе вообще…

– …понравилось красное вино? – подсказала Либби. – Нет, – мотнула она головой. – На вкус как Иисус в бутылке.

Нико выдавил смешок, и она тоже чуть не рассмеялась. Чуть…

– От этого, – искренне, надломившимся голосом сказал Нико, – от нас с тобой не убежишь. Выхода нет.

– Это угроза?