— Он же колдун, — зачастил Моня, поёжившись, — вдруг после смерти восстанет?
— И что ты предлагаешь?
— Нужно ему в сердце вогнать осиновый кол!
— Где я тебе осину возьму? — поморщился я, — кроме того, может быть, это всё бабушкины сказки. У меня есть идея получше.
— Ты о чём? Чесноком посыпать?
— Ты бы ещё прованскими травами или паприкой предложил его сбрызнуть. Для лучшего аромата! — скривился я. Затем схватил реторту с каким-то желтоватым содержимым и вылил на труп Мефодия. То же самое я проделал с ретортой, в которой была прозрачная жидкость, затем настал черёд огромной конусоподобной колбы с тёмно-бордовым содержимым.
Моня, видя, что делаю я, тоже схватил пару колб и принялся поливать Мефодия.
От незадачливого колдуна повалил густой сизый пар и примерно через пару мгновений труп начал растворяться.
— Уходим! — велел я Моне, когда мы вылили всё, что было можно, а помещение наполнили вонючие запахи, — лицо рукавом прикрывай, а то вдруг разъест.
Я первый взобрался по крутой лестнице и выскочил из потайного хода. Моня выбежал следом.
— Жми! — велел я, и Моня нажал на выемку. Кусок стены заехал обратно на своё место. А я тем временем торопливо шарился в комнате. Но, кроме пары серебряных ложечек, ничего больше не нашел.
Ну и то хлеб, как говорится.
— Сейчас что? — спросил у меня Моня, когда мы, наконец, вышли на улицу.
— Сейчас давай поедим, вон столовая недалеко, потом сходим заберём эти чёртовы костюмы, потом отнесём их Кларе, а затем отправимся в Хохотуй, — подставляя лицо под ласковые лучи солнышка, ответил я.
В Хохотуй удалось попасть только на следующее утро. Сначала Клара долго придиралась, что нету жилетки. Так меня допекла, что я не выдержал и рявкнул на неё. Тогда она побежала к Гудкову и нажаловалась. Тот соответственно вызвал меня на «ковёр», и долго и нудно воспитывал.
Вообще отношения с Кларой, и так изначально плохие, стремительно ухудшались. После ванны с кровью, что устроила ей Мими, она чуть притихла. Видимо сообразила, что неспроста всё это. Но продолжала втихушку мне гадить. От неё не отставала Шарлотта. Та вообще объявила мне позиционную войну и при всяком удобном случае старалась напакостить. Триумвират замыкала Люся. Я долго не мог понять, что я сделал не так этой девушке. Я на неё вообще почти не обращал внимания. Долго думал, но так причину и не нашел. Возможно это было из категории «сама придумала, сама обиделась». Поэтому я решил, что время всё расставит по местам.
Со мной сейчас был и Моня-Зубатов, и Енох. Мими где-то носило уже третий день.
— Какая-то дичь вокруг происходит, — пожаловался Моня, ёжась и зевая. Он отправился со мной в обычном костюме полувоенного образца, которые любил носить Зубатов. Пальто он легкомысленно отверг, невзирая на мой совет. А день сегодня выдался ветреный и холодный. И вот теперь Моня мёрз в теле Зубатова, словно цуцик.
— Сам виноват, — отрывисто бросил я, остановился напротив того места, где ровно полторы недели назад было жертвоприношение, и спросил. — Ты ничего не чувствуешь?
— Чувствую, — тихо признался Моня.
ebooksa