— Точно там кто-то есть, — сказал Енох и полетел в разведку.
Я хотел сказать, чтобы поосторожнее, но не успел.
— Сейчас всё задание завалит, — злорадно сказал Моня.
Но я не стал ему отвечать и одноглазый опять надулся:
— Ты к Еноху благоволишь. А вот ко мне предвзят! — выпалил он и пошел к избушке.
Я заторопился следом. Ведь вспугнёт, кто бы там ни был.
У забора появился Енох с выпученными глазами и сказал:
— Там дедок какой-то. Странный.
— Почему странный? — удивился я.
— Сам посмотри! — сказал Енох и просочился сквозь стену.
Мы с Моней-Зубатовым открыли хлипкую калитку и вошли во двор. Моня попёрся сразу к двери, а я обратил внимание, что весь двор густо зарос глухой крапивой и мятликом.
— Что не так? — спросил Енох, заметив, как я рассматриваю двор.
— Здесь никто не ходит, — тихо сказал я. — На траву посмотри.
— Ну так может потому, что старый он, болеет.
— И что? Даже в нужник не ходит? Воду не носит? — хмыкнул я и пошел вслед за Моней.
Моня постучал. Но на стук никакого отзыва не было.
— Глянь, что там! — велел я Еноху и тот опять просочился внутрь.
Моня загрюкал опять.
— Ну что? — спросил я, когда Енох появился.
— Напугался дед, — ответил тот, — сидит на печи, съежился весь.